Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

Голоса нараспев произносили имена погибших.

Если Джейкобсу чудесно, значит, хорошо и мне.

Если Джейкобсу чудесно, значит, хорошо и мне.

Если Джейкобсу чудесно, значит, хорошо и мне.

Хорошо и мне. Хорошо и мне.

Пение продолжалось. На каждом новом имени ритм немного менялся, чтобы соответствовать количеству слогов. Осторожно, чтобы не расплескать кофе, Меллас медленно пошёл вниз на поиски поющих. Ими оказались Шулер, Крот и Гамбаччини. Крот барабанил по ящику. Все трое с головой ушли в мелодию, уставившись в темноту. Меллас присел. Он не стал их беспокоить.

Он услышал шорох за спиной и обернулся. За ним стоял Китаец: слушал и смотрел во все глаза. Меллас слегка подвинулся и похлопал по земле рядом с собой. Китаец сел. Меллас поднял горячую самодельную кружку в бессловесном тосте за Гамильтона. Он передал её Китайцу, который сделал глоток и вернул её назад. Никто не проронил ни слова.

Если Недолёту клёво, значит, хорошо и мне…

Каждое имя вызывало в памяти знакомое лицо, протянутую руку со скалы или через стремительный поток – или полный ужаса взгляд товарища, вдруг осознавшего, что за ним пришла смерть.

Если Паркеру чудесно, значит, хорошо и мне…

Меллас попытался стряхнуть другие образы: обожжённые трупы, вонь, одеревенелую скованность под сырой плащ-палаткой. Не вышло. Пение продолжалось, исполнители вносили в мелодию частицу своей души, находя исцеление в прикосновении к ритму, исцеление в пении о смерти, единственном настоящем божестве, которого они знали.

Меллас в ту ночь не спал. Он сидел на земле и смотрел на северо-запад, в сторону Маттерхорна. Он наблюдал, как неуловимо меняются горы под тенями, что отбрасывают облака под ущербной луной, плывущей по небу; как с приходом света с востока тени постепенно пропадают. Он старался найти смысл в факте, что тени облаков под луной движутся по горам и что на самих горах ничто не движется и даже не задевается ими. Он знал, что все они тени: и певцы, и мёртвые, и живые. Все они – тени, скользящие по пейзажу из гор и долин, изменяющие формы предметов во время движения, но, исчезая, всё равно оставляющие их в неизменности. Менялись только сами тени.

Конец