Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– Постараюсь, – цепляясь за нее и повисая всем телом, ответила девушка. На палубе уже вовсю полыхало, доски трещали от жара в трюме; новоиспеченные пираты спешно покидали борт, забирая все, что оказалось возможным унести с собой – в первую очередь, деньги. Мешать им Эрнеста не собиралась совершенно: что времени у них немного, ее подчиненные прекрасно сознавали сами, а лишать их первой и заслуженной добычи она не имела права. Кое-как она провела по трапу девушку и передала на руки вынырнувшего словно из ниоткуда Педро.

– К судовому врачу отведи ее. Посмотрите, что с рукой, – распорядилась Морено, оглядываясь по сторонам и мгновенно спохватываясь при виде капитана: – Генри, вот ты где! Ты…

Юноша глядел мимо нее – на спасенную пленницу с «Непобедимого» – и Эрнеста мгновенно насторожилась, почувствовав неладное: вернее, некоторое ощущение этого возникло в ней еще раньше, но до того оказалось забыто, вытеснено более важными мыслями.

– Мэри?.. – тихо, недоверчиво спросил Фокс, и девушка за спиной своей спасительницы разом вся сжалась, съежилась до неузнаваемости, умоляюще глядя то на него, то на Морено, словно умоляя не выдавать ее. «Мисс штурман» нашлась первой.

– Педро, веди скорее, говорю тебе! – повторила она жестко, подталкивая к нему девушку, а сама обернулась к Фоксу, незаметно кладя руку на его локоть.

– Если ты хочешь поговорить с ней или что-то сделать… – начала она осторожно, но молодой капитан уже совладал со своими чувствами и глубоко вздохнул, приняв спокойный вид:

– Нам нужно… нужно сделать еще что-нибудь? Насколько я понимаю, им уже не победить, – указывая на горевшие вдалеке английские суда, один за другим выбрасывавшие белый флаг, проговорил он. Морено похлопала его по руке:

– Это точно. Сегодня – ваша первая победа, капитан Фокс.

С левого борта раздался шум: там как раз подходил с юга один из пиратских кораблей, на котором сходу готовились трапы – при виде их флага, здорово потрепанного и выглядевшего так, словно его достали из самого дальнего сундука в последнюю минуту, у Эрнесты разом отчаянно забилось сердце.

Едва встречное судно встало борт к борту и первая из досок – еще безо всякого трапа – была переброшена так, что по ней стало можно пройти, на нее тотчас поднялся высокий, сутулый мужчина средних лет, с густой сединой в черных волосах и изуродованным огромным шрамом на правой щеке лицом. Навстречу ему бросилась Эрнеста, стройная и легкая, с разметавшимися темными облаком кудрями, и, столкнувшись на полпути, они сразу же бросились друг другу в объятия.

– Идем, идем сюда скорее, – мотая головой, чтобы унять непрошеные слезы, повторяла девушка, за собой проводя его на борт галеона и даже при этом крепко держа за руку. Мужчина во все глаза рассматривал ее, то и дело обхватывая лицо Эрнесты загрубевшими ладонями и пораженно приговаривая:

– Дочка, дочка, какая же ты стала взрослая! Неужели это и правда ты?

– Папочка, мама, мама-то где? С ней все хорошо? – прижимаясь к нему, спрашивала срывающимся голосом девушка. Она едва ли понимала, что ведет себя, как потерянный ребенок – потому что именно в эту минуту и была им. Восемь лет исчезли в никуда, и она снова стала испуганной пятнадцатилетней девочкой, на берегу крошечного безымянного островка узнавшей о смерти своих родителей.

Капитан Антонио, тоже почувствовав это – он всегда знал, о чем думает его дочь, знал даже лучше матери, проявляя в этом удивительную для него чуткость – осторожно обнял ее, как раньше, положив подбородок на макушку Эрнесты и перебирая грубыми пальцами ее темные кудри:

– Мама жива, малышка, она сейчас на Тортуге, в доме Джона. Ей здорово досталось, но она полностью в своем уме и нисколько не изменилась – даже хотела идти в бой вместе с нами, – он чуть заметно усмехнулся в усы, и девушка громко, облегченно расхохоталась:

– Да, это моя мама! Она не…

– Нет, – сразу ответил капитан Антонио. – Я не позволил. Она и так натерпелась достаточно в плену у Рочестера…

– Сегодня он за все заплатил, – негромко вступил в разговор Генри, и Морено, слегка опомнившись, высвободилась из объятий отца:

– Папа, это капитан Фокс, друг Джека Рэдфорда.

– Капитан? – повторил с невольной усмешкой сеньор Морено, однако, присмотревшись, расщедрился на чуть заметный одобрительный взгляд: – Наслышан о тебе. Рад, что некоторые слухи, по–видимому, не соответствуют действительности. Однако иного и не стоило ожидать: моя дочь не стала бы исполнять приказы недостойного человека, – прибавил он, похлопав юношу по плечу.