Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– И чего же мы ждем, капитан? – вмешался Макферсон; Джон Рэдфорд молча взглянул на него, поджал губы и сухо кивнул в сторону испанца:

– Выдайте ему награду, как сеньорита Морено сказала! Рэнди, позови ко мне мистера Мердока. Нужно все хорошенько обдумать и подготовить.

– Нет времени думать, вы же сами слышали: у нас всего три дня на все! – с отчаянием возразил всегда покорный старый боцман. Роджер, уловив эту непривычную ноту в его голосе, мгновенно насторожился: Макферсону он верил куда больше, чем едва знакомому деду.

– Разве мы не пойдем спасать моего отца? – нахрабрившись и расправив плечи, он выступил из толпы. Кто-то за его спиной ожидаемо расхохотался, но сразу же смолк, по–видимому, получив тычок под ребра от своих же; властитель Меланетто с нескрываемым удивлением взглянул на заступившего ему путь внука, как на диковинное насекомое, но сухо ответил:

– Нельзя соваться в такое место без разведки. Откуда нам знать, что этот человек действительно послан сеньоритой Морено и не заведет нас в ловушку?

– А словам моего мужа ты не веришь точно так же, как словам моей дочери? – хриплый женский окрик раздался из толпы, и навстречу ему, опираясь на плечо одного из матросов, вышла Фрэнсис – добравшись до Меланетто, она была столь слаба, что по пути на Тортугу не могла даже встать с кровати, но не допустила и мысли о том, чтобы залечить раны во владениях старого знакомого, не изматывая себя новыми потрясениями. Здесь она уже слегка пришла в себя и, хотя и передвигалась с трудом и порой заговаривалась, яростно вникала во все; Роджера миссис Морено сразу же взяла под свое крыло и за неполные две недели стала ему чуть ли родным человеком. Вот и теперь, стоило ей подойти, как мальчишка невольно дернулся поближе, подставляя затылок под холодную, обмотанную бинтами ладонь.

– Мы все равно не сумеем освободить заложников без четкого плана. Я лично займусь этим, а тебе, женщина, – с неприязнью выплюнул Рэдфорд–старший, глядя в ее постаревшее, но словно из гранита высеченное лицо, – тебе следует идти к себе и отдыхать. Ты уже сделала все, что могла…

– Зато ты не сделал ничего! – сверкая глазами, парировала Фрэнсис. – Мы здесь уже десять дней, а каковы итоги? Ты копишь силы, чтобы защитить остров, пока мои муж и дочь рискуют жизнью, добывая тебе информацию и спасая твоего сына! Один–единственный раз тебе выпал шанс поступить, как подобает мужчине, а ты!..

– Замолчи! Замолчи сию секунду, или ты больше никогда не увидишь их обоих, – прохрипел в ярости властитель Меланетто, надвигаясь на нее грудью. Роджер встал между ними.

– Отец говорил, чтобы я не доверял тебе, – неожиданно дерзко выпалил он, и Рэдфорд–старший от удивления даже замер, сверля его страшным взглядом – вернее, тем, который был страшен для остальных. У Роджера, три недели назад потерявшего единственного человека, которого он осмеливался благоговейно называть отцом целый месяц – счастливейший месяц своей короткой жизни – у него уже не осталось сил, чтобы бояться чужого взгляда, каким бы грозным тот ни казался.

– Что ты сказал? – негромко переспросил его дед, и мальчик стиснул кулаки:

– Отец говорил, что тебе нельзя доверять! Что ты никогда не любил его! Что ему всегда было плохо с тобой, – в запале выговаривал он самые резкие фразы, какие мог изобрести при помощи приличных слов. Грязная ругань унижает человека, как-то раз обмолвился Джек за завтраком, и с тех пор мальчик навсегда дал себе зарок не выражаться так, как не нравилось осчастливившему его человеку. – А вот он всегда был добр ко мне! Хотя и говорил, что не знает, как это… – чуть слышно прибавил Роджер – и осекся, когда лицо Джона Рэдфорда вдруг исказилось; круто развернувшись, он сделал несколько шагов в сторону, остановился и двинулся куда-то совсем в третьем направлении – перед ним едва успели расступиться столпившиеся вокруг матросы.

– Ведите этого! – скомандовал, повинуясь его безмолвному жесту, Рэнди Жестокий, старпом Рэдфорда, указывая на испанского матроса. Того сразу же взяли за плечи, как вдруг из толпы вынырнул еще один хорошо знакомый бывшим пиратам с «Попутного ветра» человек. То был Генри Фокс: проронивший едва ли слово за минувшие две недели, он вдруг остановился перед посланцем Эрнесты и схватил его за грудки.

– Где держат пленного капитана, скажи? – охрипшим от долгого молчания голосом

. с загоревшимися каким-то безумным выражением глазами спросил он. Матросик разинул рот.