Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Спрашивается: а что в подобных словах указывает на желание напасть на Германию? В мае 1941 года даже рядовому гражданину было ясно, что война с Гитлером очень и очень возможна. Что уж говорить о главе государства? Потому-то и названы немцы вероятным противником. С другой стороны, неужто Сталин должен был прилюдно рвать на себе волосы и кричать с трибуны, что мы пропали, что как только немец захочет нас «съесть», он непременно и несомненно нас «скушает»; вон, мол, почти всю Европу под себя подмял. Словом, спасайся, кто может!

Ощущение войны витало в воздухе. У границ стоял грозный и сильный противник. Противник, который до сих пор был непобедим. В этих условиях Сталин был просто обязан вселить в выпускников военных академий, людей, которые вскоре могут повести в бой части и соединения Красной Армии, уверенность в том, что и вермахт можно бить.

Где же «криминал»? Резун его находит:

«Золотые слова. Но почему их держат в секрете? Понятно, что в мае 1941 года Сталину несподручно было своего соседа называть агрессором и захватчиком. Но через полтора месяца Гитлер напал на СССР, и майскую речь Сталину следовало срочно опубликовать. Следовало выступить перед народом и сказать: братья и сестры, а ведь я такой оборот предвидел и офицеров своих тайно предупреждал еще 5 мая. В зале кроме выпускников академий сидели все высшие военные и политические лидеры страны, и каждый может это подтвердить. А вот и стенограмма моей речи…

Но нет, не вспомнил Сталин свою речь и слушателей в свидетели не призывал. Кончилась война, Сталина возвели в ранг генералиссимуса и объявили мудрейшим из стратегов. Вот тут бы сталинским лакеям вспомнить речь от 5 мая 1941 года: он, мол, нас предупреждал еще в мае, ах, если бы мы были достойны своего великого учителя! Но никто речь не вспомнил при жизни Сталина. Вспомнили много позже, но публиковать не стали. Тому есть только одна причина: 5 мая 1941 года Сталин говорил о войне против Германии, а о возможности германского нападения НЕ говорил (выделено автором – И.Д., В.С.). Сталин представлял войну против Германии БЕЗ (выделено автором – И.Д., В.С.) германского нападения на СССР, а с каким-то другим сценарием начала войны… Сталин… говорил… не об обороне, а о чём-то другом» [82; 170].

«Германская разведка, по всей видимости, никогда не добыла полный текст сталинской речи, но по многим косвенным и прямым признакам германская разведка считала, что речь Сталина 5 мая 1941 года – это речь о войне с Германией». [82; 172].

Итак, главный аргумент Резуна: поскольку речь Сталина перед выпускниками военных академий никогда не публиковалась (ни до войны, ни во время войны, ни после войны при жизни Сталина, ни после смерти Сталина), то говорилось в ней именно об агрессивной войне с Германией, о нападении на неё. Не маловато ли оснований для такого заявления?

Затем, давайте поразмыслим. Говорить тайную речь перед сотнями слушателей (помимо выпускников академий на приеме в Кремле присутствовало и командование РККА, и политическое руководство страны) – не смешно ли? Вот уж точно – «по секрету всему свету». Кто же говорит во всеуслышание о таких тайных вещах? Это же не заседание Политбюро, не совещание в Комитете Обороны или Генштабе? Кто может поручиться за всех без исключения выпускников? Сам собой напрашивается вывод: то, что Сталин говорил, не содержало никаких намеков на скорое нападение на Германский рейх.

Видимо, и сам Резун прекрасно понимал нелепость своего утверждения о «секретности» сталинского выступления. Поэтому, поведав всё то, что мы процитировали выше, в главе 19 «Сталин в мае» своего «Ледокола», в главе 20 «Слово и дело» Резун начал «выкручиваться»:

«Обратим внимание вот на что. Сталин произносит секретную речь, которая никогда не публиковалась. Если речь секретна, то наверняка Сталин заинтересован секреты свои от противников утаить. Но в Кремле Сталина слушают ВСЕ выпускники ВСЕХ военных академий и ВСЕ преподаватели ВСЕХ военных академий, и высшее политическое руководство страны, и высшее военное руководство Красной Армии. Вдобавок ко всему содержание секретной сталинской речи было сообщено всем советским генералам и полковникам…

С одной стороны, речь Сталина секретна, с другой – её содержание знают тысячи людей. Есть ли объяснение такому парадоксу? Есть » [82; 178].

И какое же объяснение парадоксу даёт Резун? Как объясняет, что речь, вроде бы и секретна, а, вроде бы, и несекретна? Он объявляет речь отвлекающим манёвром, увязывая её с некой секретной директивой, переданной в штабы приграничных военных округов не то 5, не то 6 мая 1941 года. Нетрудно догадаться, о чём, по мнению Резуна, была эта директива. Конечно же, о подготовке нападения на Германию. Вот что Резун о ней пишет: