Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Между тем, вопрос-то интересный. В самом деле: почему бросили-то? И почему поздно? И когда бросили?

Да. Ни Вторую мировую, ни Великую Отечественную не предотвратили. В этом смысле, точно – поздно (с резуновских позиций). Но шла-то как раз оборонительная война. Та самая, для которой ТБ-7 – в самый раз (опять же, по утверждениям Резуна). Сейчас и надо подрывать потенциал врага, бомбя его города, заводы, железные дороги, мосты. Надо ослаблять натиск противника. Таких самолетов мало (всего 27). И они почти все невысотные. Но ресурсы-то у Сталина огромные (даже безграничные, по мнению Резуна). Тысячу высотных ТБ-7, конечно, в короткий срок не сделаем, но сотню-другую – можно. Да начать и с десятка – неплохо. Десять неуязвимых машин высыпают на Берлин каждую ночь сорок тонн бомб. И никто ничего им сделать не может. Сорок тонн – это, конечно, не пять тысяч тонн. Но тоже ничего. Главное – безнаказанно. К тому же количество самолетов будет расти. И через год, глядишь, будем каждую ночь сыпать четыреста, а то и восемьсот тонн. Короче, не быть рейхстагу целым.

Но Сталин отказывается и от такой возможности. Точнее, хватается за нее, а потом вновь отказывается. Он что – плохо соображает? Нет. Соображал Сталин как раз очень хорошо. А произошло следующее. С началом войны был возобновлен выпуск ТБ-7 в высотном варианте. Как мы помним, в обычном варианте его серийный выпуск и не был прекращен, просто серии были малыми (тут Резун вновь допускает неточность, когда пишет: «На 22 июня 1941 года ТБ-7 серийно не выпускался» [80; 355] ). Однако те причины, по которым в 1940 году приостановили выпуск высотных ТБ-7, никуда сами по себе не делись. Машина начала летать и выполнять боевые задания. И тут «недоведённость» системы наддува стала очевидной уже не на испытаниях, а в боевых условиях. Были неединичны случаи, когда ТБ-7 (с 1942 года – Пе-8) приходилось прерывать полёт и возвращаться или даже совершать вынужденную посадку [9; 165]. Бывало и так, что в зоне бомбометания пятый двигатель давал сбои, и бомбардировщик, опускаясь на средние высоты, становился довольно лёгкой добычей для истребителей и зениток противника [9; 165].

Выпускать в такой ситуации большие серии ТБ-7 (Пе-8) было бы совсем неразумно. Тем не менее, с производства этот самолет сняли только в 1944 году [39; 365, 395]. Всего советская авиапромышленность выпустила 93 таких машины [39; 395].

Итак, у Сталина имелось много веских причин отказаться от ТБ-7. Причин, так сказать, «обыденного» плана. Нет совершенно никакой необходимотси давать объяснение этому отказу с позиции агрессивных устремлений Сталина. Доводы Резуна, пытающегося доказать обратное, выглядят весьма спорными и натянутыми.

* * *

Аргумент шестой.В момент начала Второй мировой войны в Советском Союзе было ликвидировано советское партизанское движение. Произошло это потому, что Сталин готовился не к оборонительной войне. Он готовился к нападению. Партизаны для этого не нужны, а нужны диверсанты («Ледокол», глава 11 «Партизаны или диверсанты»)

В своем «Ледоколе» Резун кратко описывает проводившуюся в 20-е – 30-е годы в СССР работу по созданию еще в мирное время условий для развертывания с началом войны широко партизанского движения: подготовку кадров, создания тайных партизанских баз в приграничных районах [82; 105-107].

Далее его повествование можно свести к следующим тезисам:

1. Созданная в предвоенное время система партизанской войны с высокой степенью эффективности обеспечивала безопасность СССР [82;107].

2. После начала Второй мировой войны эта система была уничтожена:

«партизанские отряды распущены, оружие, боеприпасы, взрывчатка – изъяты, тайные убежища и хранилища – засыпаны землей, партизанские базы – опустошены» [82;107].

3. Кадры, оставшиеся после расформирования партизанских отрядов, направлялись «в подразделения воздушно-десантных войск, которые именно в этот момент вдруг начали бурный рост; в карательные формирования Осназ НКВД; в небольшие тайные группы, которые с некой целью собирали на границах Германии и ее союзников, или же перебрасывали через границу еще до начала боевых действий» [82; 109].

Вывод, который делает Резун из этих тезисов, собственно, уже озвучен нами в начале данного раздела.

Надо заметить, что указанные положения не совсем точно отражают реальность (впрочем, как обычно, у Резуна: «ложка меда в бочке дегтя»).

Поэтому остановимся на истории работы по подготовке к ведению партизанской войны. Кстати, с начала 20-х годов эту подготовку именовали работой по линии «Д» [26; 308].