Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

В противоположность немецким, оценки советским командованием сил вторжения были очень сильно завышены. Причём, если количество эквивалентных дивизий, а также и дивизий конкретных войск советские разведчики установили практически точно, то в определении количества личного состава ошиблись в сторону увеличения, как минимум, на полмиллиона человек. Танков в армиях вторжения ожидали увидеть, как минимум, в 2,6 раза больше, чем их было в реальности, а боевых самолётов – почти в четыре раза больше.

А вот теперь стоит подумать, как при подобных ожиданиях советское командование могло ставить перед своим Первым стратегическим эшелоном задачу начала вторжения на территорию Германии и её союзников? В принципе, конечно, могло, если бы состояло сплошь из идиотов, что, к великому сожалению г-на Резуна, было абсолютно не так.

Самое время поговорить о Втором стратегическом эшелоне РККА. Резун для обоснования своих обвинений в адрес Советского Союза изрядно данный вопрос запутал (манера у него такая: для подтверждения своих измышлений напустить побольше тумана). Из его изложения невозможно даже понять, сколько армий входило во Второй стратегический эшелон, и по какому признаку армии надо к этому эшелону относить. Складывается впечатление, что для Резуна Второй стратегический эшелон – это все армии, сформированные во внутренних военных округах СССР. Так, в главе 26 своего «Ледокола» под весьма характерным названием «Зачем был создан Второй стратегический эшелон» он практически в самом начале пишет:

«Создание войск во внутренних округах и переброска их в западные приграничные – это процесс, начатый 19 августа 1939 года. Начатый решением Политбюро, он никогда не прекращался, постепенно набирая силу» [82; 242].

В этой же главе чуть ниже Резун приводит уже цитировавшиеся нами слова генерала Д.Г. Павлова, обращённые к В.И. Чуйкову, о возможности наступления приграничных советских армий после усиления их войсками внутренних округов [82; 243].

Повествуя о комплектовании соединений Второго стратегического эшелона в значительной степени зэками, Резун называет 20, 21 и 24-ю армии [82; 230-233]. Между тем, ни 20-я, ни 21-я армии, по довоенным планам, во Втором стратегическом эшелоне не числились. Предназначались они для Первого стратегического эшелона, а во Второй попали в силу обстоятельств, сложившихся с началом войны. Но для Резуна эти нюансы значения не имеют, чем он и подтверждает, что для него все войска внутренних военных округов – Второй стратегический эшелон.

Но сколько в этом эшелоне всё-таки было армий? Поскольку британский автор ни разу не удосужился сделать простую вещь – перечислить данные армии по номерам, то из его текстов понять это не возможно. Вот в главе 22 «Ещё раз о сообщении ТАСС» «Ледокола» он говорит о выдвижении войск внутренних военных округов к западной границе под прикрытием сообщения ТАСС: пять армий перебрасывается, а три готовится к переброске. И все эти восемь армий – Второй стратегический эшелон [82; 193-194]. По номеру же называется только одна армия – 22-я [82; 193].

Глава 23 «О брошенных военных округах» продолжает повествование 22-ой главы «Ледокола». Резун развивает в ней тему армий, сформированных во внутренних военных округах. И здесь он перечисляет восемь армий уже по номерам: 22, 16, 18, 19, 20, 21, 24 и 28-я [82; 223-226]. Правда, как назло, термином «Второй стратегический эшелон» Резун их в данной главе почему-то не называет. И это может смутить некоторых читателей, т.к. более или менее осведомлённый читатель может знать, что уж 18-я армия никаким боком ко Второму стратегическому не относилась. Так о Втором ли стратегическом эшелоне ведёт речь Резун в 23-й главе своего опуса? Тем более что в следующем его произведении, «Дне М», говорится только о семи «недавно сформированных армиях» Второго стратегического эшелона, но по номерам они не называются [80; 542].

Вот и поди, гадай, сколько же армий в том самом загадочном эшелоне было – пять, семь или восемь, и что это были за армии?

Но если читатель захочет обратиться к другим авторам, чтобы разъяснить вопрос, то и тут его постигнет разочарование. В подсчёте количества армий во Втором стратегическом эшелоне и отнесении конкретных армий к нему у исследователей существуют разногласия. Пишут и о пяти армиях (причём, в двух вариантах: 16, 19, 20, 21, 22-я или 16, 19, 22, 24, 28-я), и о шести (16, 19, 22, 24, 28, 29-я), и о семи (16, 19, 20, 21, 22, 24, 28-я) [9; 230, 238], [72; 199-203], [38; 7].

Попробуем всё-таки разобраться в вопросе. Но для этого надо оговорить следующие моменты. Во-первых, понятие «Второй стратегический эшелон» – «полуофициальное». Ни в одном документе военного планирования, ни в одном приказе НКО, Генштаба или Ставки вы его не встретите. Да, военные его употребляли, понимая под ним резервные силы. Те войска, что стояли или должны были стоять у советско-германской, советско-финской, советско-румынской и советско-венгерской границы, точнее, входили или должны были входить в состав приграничных западных округов, – это Первый стратегический эшелон (термин также «полуофициальный»). То же, что предназначалось в резерв – Второй стратегический эшелон.