Руне Улофсон - Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей

Телохранители попали на ночлег в разные места. С Альфредом остались только слуги из Руана, но он не придал этому особого значения: с ним ведь был ярл Годвин со своими людьми, и вскоре они сидели за богато накрытым столом, ели, пили и веселились. Годвин восхвалял мать Альфреда и во всем вел себя как человек Альфреда.

Наконец ярл пожелал спокойной ночи и удалился на ночлег. Слуги ярла показали Альфреду и его провожатым, где им спать. Сытый и пьяный Альфред тут же рухнул в постель; день выдался длинный, а путешествие — напряженным. Но все хорошо, что хорошо кончается! Теперь оставалась только завтрашняя поездка в Винчестер.

Людям Харальда понадобилось немало времени, чтобы разбудить Альфреда и объяснить ему, что он попал в плен. Равно, как и все его люди.

Альфред не знал, что Годвин ярл недавно перешел на другую сторону и теперь поддерживал Харальда сына Альфивы. Альфива и Леофрик настояли на новой встрече с английской знатью. Поскольку Хардекнут так надолго задержался в Дании, больше ждать было нельзя: Харальд должен считаться полноправным королем Англии.

В такой ситуации Годвин решил, что бесполезно отстаивать интересы Эммы и Хардекнута. Он попытался снискать дружбу Харальда и заручился его поддержкой. Эмма совершенно ничего не знала о поездке Альфреда. Поэтому новости о его судьбе и судьбе его людей нанесли ей сокрушительный удар.

Телохранителям Альфреда прямо в постелях надели на руки и на ноги кандалы. Когда наступил день, их подвергли публичным пыткам: вот так поступают с чужеземцами, которые пытаются идти против воли короля Харальда! Бедные телохранители не понимали языка и того, в чем их обвиняют. Кончилось все тем, что одних убили на месте, других люди Харальда взяли себе в рабы, а третьих продали на открытом невольничьем рынке.

Альфреда, конечно, тоже заковали в кандалы. Сначала Харальд приказал отвезти его в Лондон, а оттуда послал в монастырь в Или. Там люди Харальда свершили над ним шутовской суд и порешили выколоть ему глаза. Что и было сделано.

Затем Альфреда убили, но не сразу, а только через несколько дней, полных слепых страданий. Его палачи оставили его лежать там, где он погиб, на острове в Узе близ монастыря. Монахи Или позаботились о его теле, похоронив его по-христиански.

Ярл Годвин умыл руки. Он, конечно, известил короля Харальда о визите Альфреда в Англию. Его долг был защищать Уэссекс, если кто-нибудь попытается ввести в страну войска. Но никогда в своих самых диких фантазиях он не мог представить, что Харальд разрешит своим людям такое насилие над, в сущности, беззащитным сыном вдовствующей королевы!

Сам Годвин спокойно спал и узнал обо всем только после того, как преступление было совершено…

У Эммы не было сил ни на бурные протесты, ни на проклятья. Но она сделала так, что о преступлении стало известно в Нормандии, и там и во Фландрии не приняли оправдания Годвина.

Эмма написала также своему родственнику графу Бодуэну и попросила у него пристанища. Граф тотчас ответил, что она желанный гость и что он приказал привести для нее в порядок дом в Брюгге.

В начале зимы 1037 она покинула Англию. В третий раз отправлялась она в изгнание. Король Харальд и его мать формально не выслали ее из страны, но тщательно проследили за тем, чтобы она не вывезла из страны того, что, по их мнению, принадлежало королевскому дому.

Эмма Нормандская и в этот раз не именовалась королевой-матерью, она даже не называлась вдовствующей королевой Англии.

Текущий год продолжал приносить Эмме одни несчастья. Скончался ее брат архиепископ Роберт Руанский, и она поехала в Нормандию на его похороны. Там она впервые встретила десятилетнего герцога Гийома, или Вильяма, или Вильгельма; на разных языках его имя звучало по-разному, но все дали ему одно и то же прозвище: «Ублюдок». Это имя преследовало его до тех пор, пока он не вошел в историю как Вильгельм Завоеватель.

Вильгельм уже успел сменить четырех родственников в качестве своих опекунов: все они были убиты. Теперь от имени Вильгельма Нормандией правил племянник Эммы, Роберт из Гасэ, сын покойного архиепископа. Одним из его первых деяний после смерти отца было назначение своего кузена Може новым архиепископом Руанским. А Може было всего двадцать лет!

Визит Эммы в Руан омрачался не только смертью архиепископа Роберта, но и слухами о том, что Роберт из Гасэ стоял за убийством первого опекуна Вильгельма, побочного внука Эмминого отца. Она не знала, чему ей верить. Нормандия была полна слухов и междоусобиц, она поспешила домой в Брюгге; она боялась, что в любой момент может услышать, что и Вильгельма убрали с дороги.