Мэгги О'Фаррелл - Хамнет

Далее он принялся описывать разные берега реки, вспоминая, какими причалами безопаснее пользоваться по утрам или вечерам. Она представила себе мутные воды широкой реки со смертоносными течениями и множеством вертких суденышек, точно как наряд, изобильно украшенный бусинками. Представила, как одна из этих лодчонок, с ее мужем на борту, несется вниз по течению, как он сидит в ней с непокрытой головой в пропитанной грязной речной водой одежде, а его туфли хлюпают по илистой жиже. Чтобы избавиться от этого навязчивого кошмара, она резко встряхнула головой и покрепче сжала его надежную руку. Все это неправда, все будет хорошо; у нее просто слишком разыгралось воображение.

Она дошла с ним до почтового трактира, слушая, как он описывал свое будущее жилье, как обещал вскоре вернуться, как он ежедневно будет думать о ней и о Сюзанне. Он обещал по возможности быстрее найти хорошее жилье в Лондоне, и тогда они вскоре опять будут жить все вместе. Но вот они остановились около дорожного столба со стрелкой, указывающей направление на Лондон (она узнала это слово, большая уверенная волна «Л», округлые «о», как пара глаз, домик «д» и пара «н», похожих на стулья).

— Вы напишете мне? — страдальчески сморщившись, спросил он. — Когда подойдет время? — Он нежно обнял ладонями округлость ее живота.

— Конечно, — ответила она.

— Мой отец, — он печально улыбнулся, — надеется, что родится мальчик.

— Я знаю.

— А я буду рад любому исходу. Мальчику или девочке. Девице или парню. Мне все равно. Как только я получу от вас весточку, то сразу все подготовлю к тому, чтобы приехать и забрать вас всех. И тогда мы будем все вместе жить в Лондоне.

Он обнял ее, прижав к себе как можно ближе вместе с их будущим ребенком.

— А у вас еще нет предчувствия? — прошептал он ей на ухо. — Никаких предвидений на сей раз? О том, кто у нас будет?

Она склонила голову к вороту его рубашки.

— Нет ничего, — призналась она, выдав голосом собственное недоумение.

Для нее стало неожиданностью, что она не сумела представить или предвидеть пол своего вынашиваемого ребенка: девочка или мальчик, она не могла сказать. Она не получила пока никаких ясных знаков. На днях она уронила нож со стола, и он упал острием к очагу. «Значит, — подумала она, — будет девочка». Однако в тот же самый день к вечеру она вдруг осознала, что, зачерпнув ложкой яблочное пюре, с особым удовольствием прочувствовала его свежий и сочный вкус, и тут же подумала: «Мальчик». Впервые знаки сбивали ее с толку. Ее волосы стали сухими и потрескивали, когда она причесывала их, что предвещало, согласно приметам, рождение девочки, однако кожа ее осталась мягкой, а ногти — крепкими, что предвещало рождение мальчика. В другой день на пути ей встретился самец чибиса, а потом из кустов с возмущенным криком вылетела самка фазана.

— Не могу ничего сказать, — добавила она, — сама не знаю почему. Так…

— Не надо беспокоиться, — сказал он, мягко обняв ладонями ее лицо и приподняв его так, что их взгляды встретились, — все будет в порядке.

Она кивнула, опустив взгляд.

— Разве вы сами обычно не говорили, что у вас будет двое детей?

— Говорила, — признала она.

— Вот и славно. И сейчас у вас здесь, — он приложил ладонь к ее животу, — второй. Толкается и ждет своего часа. Все будет в порядке, — повторил он, — я точно знаю.

Он пылко поцеловал жену и, отстранившись, пристально посмотрел на нее. Она заставила себя улыбнуться, надеясь, что кто-то из горожан увидит их мирное прощание. «Смотрите, смотрите», — подумала она, погладив его по щеке и коснувшись его волос. Он еще раз поцеловал ее, на сей раз припав к губам долгим поцелуем. И напоследок, поглаживая ее по затылку, он со вздохом зарылся носом в ее шею.

— Мне не хочется уходить, — пробурчал он, но она осознала, как натянуто и напряженно прозвучали его слова, явно не отражая его истинных чувств.

— Хочется, — коротко возразила она.

— Нет.

— Вам надо идти.

Он вновь шумно вздохнул, овеяв теплым дыханием ее накрахмаленный чепец.

— Возможно, мне не следовало бы покидать вас, пока вы… наверное, лучше мне дождаться…

— Так нужно, — уверенно произнесла она, коснувшись его дорожного мешка, из которого, как она знала, он вынул несколько образцов перчаток, заменив их книгами и бумагами.

Агнес загадочно улыбнулась ему. Трудно сказать, понял ли он, что ей известно о такой замене.

— Со мной же остаются ваша мать и сестра, — продолжила она, прижав руку к его ручному багажу, — и все ваши родственники. Не говоря уже о моих родных. Вам нужно идти. Вы подыщете для нас новое жилье в Лондоне, и мы по возможности быстрее присоединимся к вам там.