Анатолий Домбровский - Перикл

— Может быть, — с улыбкой сатира приблизился к Феодоте Сократ. — Ведь и ты в выигрыше оттого, что мы любуемся тобой.

— Назови мой выигрыш, — потребовала Феодота.

— Да вот же он: твой выигрыш в том, красавица, что все мы дружно хвалим тебя, Аспасию и твоих девочек.

— И что же? Мне от этого ни холодно ни жарко.

— Тут ты права. Но скажи, будет ли тебе польза от того, если мы станем рассказывать о твоей красоте всем афинянам? — спросил Сократ.

— Вы станете повсюду хвалить меня и моих девочек?

— Конечно! Ты и твои девочки так очаровательны, что забыть о вас скоро мы не сможем и обязательно расскажем об этом своим друзьям и знакомым.

— Клянусь Зевсом, — ответила Феодота, — если это так, как ты говоришь, Сократ, то я должна заплатить вам за то, что вы смотрели на меня.

— В таком случае пусть Полигнот отдаст нам предназначенные тебе деньги, а мы на эти деньги купим твоих девушек для сладострастных утех, — смеясь, предложил Сократ.

— Нет уж! — ответил Полигнот. — Я тружусь, рисуя Феодоту, и ещё должен буду потрудиться, когда мы уйдём в опочивальню, что для меня, человека старого, дело нелёгкое, а вы хотите получить мои деньги только за то, что болтаете языком. Этого не будет.

— Клянусь Герой, — сказал Сократ, обращаясь не к Полигноту, а к Феодоте, — для тебя иметь много разговорчивых друзей, которые станут всем рассказывать о твоей красоте, гораздо лучше, чем одного старого Полигнота. Впрочем, — перестал он улыбаться и задумался, — впрочем, если Полигнот нарисует тебя и все станут узнавать на его картине тебя, Феодота, то ты окажешься, пожалуй, в большем выигрыше, чем от наших рассказов о тебе: говорят же, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— То-то же, — довольно поглаживая седую бороду, сказал Полигнот. — Хоть ты и ужасно выглядишь, Сократ, но умом ты не обижен. Выходит, что и я не должен платить Феодоте, а наоборот — она мне.

— Но только за то, что ты рисуешь её, — снова рассмеялся Сократ, — а за то, что ты спишь с ней, тебе надо платить очень большие деньги.

Полигнот бросил кисть и сказал:

— А я готов, поскольку рисование и разговоры мне надоели. Уйдём, Феодота!

— Не позволим! — дружно запротестовали друзья Сократа. — Хотим устроить пирушку и чтоб Феодота присутствовала на ней!

— Так ведь и я не прочь, — ответил Полигнот. — Приятно старику пировать вместе с юношами. Но где вино и еда?

— Все уже здесь, — ответил за всех тот, что предлагал Аспасии обнажиться. — Сейчас мои рабы всё принесут.

Зал преобразился едва ли не в мгновение ока: были принесены ложа, подушки, столики, посуда и конечно же обещанные Критоном — так звали этого человека — вино и еда в трёх больших плетёных из лозы корзинах: фрукты, жареная рыба, пирожки с разной начинкой и с десяток головок овечьего сыра.

— Вино хоть и не с Фасоса, но очень хорошее, моё лучшее вино, — сказал Критон, когда были наполнены первые кратеры. — Клянусь Зевсом, боги не обидятся, если мы совершим возлияние им этим вином, и вы не устанете пить его в своё удовольствие.

Каждому гостю досталась девушка — так что на каждом ложе устроились до двое, взбив под локтями высокие подушки. Полигнот возлёг с Феодотой, а Сократ пригласил на своё ложе Аспасию.

— Только для беседы, — предупредила Сократа Феодота.

— Иные беседы для меня по приятности своей превосходят сладость любовных утех, — ответил Сократ.

— Стало быть, ты из Милета и, стало быть, ты слышала об Анаксимене, который прославился в ваших краях мудростью после Фалеса и Анаксимандра.

— Он не раз бывал гостем моего отца, — ответила Аспасия. — Я видела и слышала его, когда была маленькой.

— А теперь ты большая?

Они устроились на ложе так, что были обращены лицом друг к другу, но при этом Сократ был обращён лицом также и к пиршественному столику, так что мог правой рукой дотянуться и до чаши с вином, и до закусок, а Аспасия лежала к столику спиной, получая вино и фрукты из рук Сократа.

— То, чем повёрнута к нам Аспасия, достойно созерцания более, чем твоё лицо, Сократ, — не преминул уязвить Сократа Полигнот.

— А если мы поменяемся местами, всё станет наоборот? — спросил Сократ.

Все гости бурно принялись обсуждать, что станется в случае такой перестановки, и вскоре пришли к выводу, что Сократу и Аспасии лучше оставаться в прежнем положении, ибо хоть и приятно будет всем видеть прекрасное лицо Аспасии, зад Сократа испортит всем аппетит.

Первой части обеда не было — начали пировать сразу же после мытья рук и возлияния богам и хорового исполнения пеана, гимна богам. Ложа были поставлены в виде круга, то есть вокруг одного большого стола, на котором слуги разливали в чаши вино и где стояли корзины с принесённой едой.