Зиновий Давыдов - Корабельная слободка

Штурм пятого бастиона начался в два часа дня. Сначала шла густая стрелковая цепь. Вслед за цепью французы несли лестницы, перекидные мосты и всякий рабочий инструмент. Позади двигались штурмовые колонны. Но дальше рва перед бастионом французы не пошли. Лишь несколько смельчаков взбежало на вал, но они были тут же сброшены в ров. Николка успел сделать из мортирки только один выстрел. И вдруг у него над головой вырос на валу человек с козлиной бородкой, в синей куртке… Николка вмиг отбежал от мортирки, подобрал камень и запустил козлобородому в голову. Тот опрокинулся навзничь и покатился с вала обратно. Николка вернулся к своей мортирке и стал готовить ее для нового выстрела.

Враг был едва ли не втрое сильнее, но атака пятого бастиона ему не удалась. Французы были отбиты и при штурме второго бастиона. На третий бастион бросились англичане. Они перевалили через вал, но на бастионе были сразу взяты в штыки. Пока на плацу бастионад шла штыковая работа, шотландские стрелки разбежались по батареям сбивать прислугу с орудий и заклепывать пушки. Еще издали, только подбегая к «Никитишне», трое молодчиков в клетчатых юбках и с голыми коленками дали залп по находившимся подле «Никитишны» «нумерам». Все «нумера» остались целы, а двое шотландцев тут же были иссечены тесаками и, тяжело раненные, взяты в плен. Все это произошло в одну минуту, и в эту же минуту третий в юбке подался назад и ринулся затем на молодого комендора, которого Елисей Белянкин учил окатывать водой пушку. Комендор схватил ушат, полный воды, перемешанной с копотью, и одним махом швырнул в шотландца. Тяжелый ушат угодил шотландцу в грудь, вода хлестнула его по глазам, он задержался на мгновение, и это погубило его. Комендор повалил его на землю и скрутил ему руки веревкой. А в это время две свежие роты Селенгинского полка решали на бастионе дело. Англичане не выдержали штыкового удара и отхлынули обратно за вал.

Порывистый ветер поднял на бастионах облака пыли. Пороховой дым быстро разлетался длинными космами. Солнце на минуту выглянуло из разорванных туч и вновь скрылось за сдвинувшейся темносерой завесой. К четырем часам с третьего бастиона убрали пленных и раненых, и солдаты смогли передохнуть после целого дня ожидания и тревоги.

В этот день артельщики не доставили на бастион крупы и печеного хлеба. Костров на бастионе не разводили, каши не варили. Солдаты ели тюрю из воды и толченых сухарей. Каждый сам себе готовил это незатейливое блюдо. Но только принялись солдаты за свой поздний обед, как на бастионе ударили сбор.

Из блиндажа вышел к фронту солдат и матросов начальник третьего отделения оборонительной линии Корабельной стороны генерал-лейтенант Павлов. На бастионах уже почти не стреляли, и тихий голос генерала был явственно слышен.

— Господа офицеры! — сказал Павлов. — Солдаты!..

В это время ветер снова развеял пыль и дым, и солнце опять брызнуло из-за туч. Полотнище в три цвета на Малаховом кургане — синий, белый, красный… полотнище в три цвета поперек, оно бросилось генералу Павлову в глаза. Но через полминуты курган с башней и вражеским флагом — все снова окуталось дымной пеленой.

— Солдаты! — повторил Павлов. — Матросы! Боевые товарищи! Триста сорок девять дней, обливаясь кровью, стояли мы на этих валах, отражая грудью полчища врага, превосходящего нас вооружением и числом. Четыре державы — Англия, Франция, Турция, Сардиния — пошли на нас войной, чтобы сокрушить ненавистную им Россию. Но, как в Отечественную войну двенадцатого года, неприятель торжества здесь не получит. Москва была на время отдана Наполеону, но восторжествовала Россия. И мы будем торжествовать. Но сегодня…

Что-то захлестнуло и без того тихий голос Павлова. Он кашлянул, вздохнул…

— Но сегодня, — продолжал он, — по приказу главнокомандующего Крымской армии весь гарнизон переходит на Северную сторону, и пусть враг получит на время эти окровавленные камни. Он не найдет здесь покоя и все равно уйдет туда, откуда пришел. А память о наших непомерных делах перейдет в роды и роды…

Весь строй солдат и матросов застыл на месте, точно из гранита были высечены эти люди. Что говорит генерал? Перейти на Северную? Оставить бастион? Зачем?

— Неприятель не сломил нас, — продолжал Павлов, — но теперь наши позиции стали выгодны только ему. Пользуясь превосходством своего огня, он каждый день вырывает из наших рядов до тысячи человек. Приказываю: орудия — кои заклепать, а кои потопить. С наступлением темноты выступить к Графской пристани. Охотникам — остаться для взрыва пороховых и бомбовых погребов. Благодарю за службу! Молодцы!