Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

Малышева и посольские дамы боятся очень позднего возвращения из-за остановки и уговаривают Сергея ехать на автобусе. Перетаскиваем вещи. Кузнецова и Чугунова остаются с нами. Поспав больше часа, в итоге мы приехали домой раньше остальных. Все были переполнены впечатлениями от первой самостоятельной зарубежной экскурсионной поездки.

У меня же истекает срок продления моей командировки. Береснев вновь запрашивает разрешение на продление сроком на 1 год. Приходит согласие. На этот раз … на 3 месяца. Понимаю, что надо готовиться к отъезду. Но замена мне не готовится. Боря Голощапов, который по плану должен был меня менять, уже работает в Германии одним из Управляющих директоров ФерроВАЗа. Поэтому из Объединения вскоре приходит согласие на последующие 6 месяцев. Но Посол, разозлившись, принимает решение продлить …до решения учредительного собрания фирмы.

В марте 1991 года Малышева на посту управляющего директора нашей фирмы меняет Валерий Федорович Мешков. Он пришел в Объединение в нашу первую экспортную контору в 1973 году после окончания дневного отделения ВАВТ. Его отец в то время был первым секретарем Орловского обкома КПСС. Поработав несколько лет у нас, он уехал в Торгпредство в Швецию. По возвращении он был назначен директором фирмы Лицензнаука, с которой моя фирма постоянно соревновалась, а потом и заместителем Игнатова. Малышев же вернулся на его место. Зоя Мешкова по наследству заменила и Ивету Малышеву на посту председателя женсовета Торгпредства. Заменить её трудно: она была душой коллектива, с одухотворением готовила праздники, сама писала сценарии концертов самодеятельности и сама их готовила. Жаль! Уехал и Леша Дождалев. На его место никого не назначили, поскольку обороты фирмы сократились, и Феррошталь настояла на сокращении персонала.

Кроме того, осуществленные в 1986-1988 годах по указанию ЦК КПСС и Совета Министров закупки оборудования и лицензий, без выделенных под них денег, привели к массовой задолженности страны перед иностранными поставщиками. Только наше Объединение имело долгов почти на 300 млн. долларов. Объявлен дефолт.

Во избежание ареста нашей фирмы третьими фирмами, Феррошталь первой провела иск к Объединению через суды, арестовав его долю в Техноунионе в свою пользу. Иски других фирм уже не имеют судебной перспективы. Каких-либо централизованных закупок лицензий и оборудования Россия не производит. Частный бизнес ещё слаб, и денег на инвестиции не имеет. Держимся только за счет старых сделок, комиссии по космосу и по сделкам для смежников АвтоВАЗа, которые они оставили нашей фирме.

Летом 1991 года вновь еду на салон в Ле Бурже. На этот раз стенд организовывает корпорация Рособщемаш (Преемник расформированного после развала СССР министерства общего машиностроения) совместно с Главкосмосом. Перед салоном согласовываю с немецкими и некоторыми другими европейскими официальными органами, а также фирмами программу встреч для вице-президента корпорации Юрия Николаевича Коптева. По его прибытию согласовываю с ним перечень тех, с кем он готов встретиться. С остальными встречи отменяю.

Через день после открытия салона меня находит Дима Полетаев и просит срочно позвонить в приемную Посла России во Франции, где узнаю о смерти моего отца. Связываюсь с мамой, которая подтвердила мне печальную новость. Звоню на фирму, где мне сообщают, что Торгпредство уже забронировало мне на завтра место в самолете на Москву. Передаю Полетаеву все контакты по организации предстоящих встреч для Коптева. Еду в гостиницу, где долго привожу себя в норму, стоя под контрастным душем, и в путь. Иру оставляю в Кёльне, а сам лечу на похороны. Мама рассказала, что папа накануне долго ждал результата выбора первого Президента России и результатов референдума по переименованию Ленинграда. Услышав результаты, он в час ночи 13 июня зашел к маме, сказал До чего же недальновидный наш русский народ!, упал и умер.

На похоронах было очень много народу – друзья, бывшие коллеги по ГРУ и Минчермету. Был и Иван Павлович Казанец, которого я увидел последний раз.

18 августа 1991 года. В 5 часов утра выезжаю из Кёльна в Бремен, где должны состояться переговоры нашей накануне прибывшей делегации с фирмой ОХБ Системз по вопросу проведения экспериментов на борту непилотируемых космических аппаратов. Вдруг по радио в очередных новостях слышу сообщение о произошедшем в Москве конституционном перевороте. Заезжаю на парковку и звоню Мешкову. Он ещё не проснулся и ничего не знает. Просит срочно вернуться, но в итоге договариваемся, что я свяжусь с Торгпредством и буду действовать по указаниям оттуда. Звоню Бересневу, но дежурный по Торгпредству сообщает, что, получив от него сообщение о перевороте, Валентин Филиппович вызвал водителя и немедленно отбыл в командировку в какой-то город. Без оформления выезда в полиции!!! Вот что значит опыт. Раз так, еду дальше, оставив дежурному свои координаты на фирме. Приезжаю на фирму. Делегация уже всё знает и, приняв перед завтраком по 100 на грудь, находится в эйфории: Наше время возвращается!