Саймон Скэрроу: Кровь Рима

мгновение. — Казалось бы, неудачи Красса и Антония только вдохновляют римлян рассматривать Парфию, как вызов, который нужно преодолеть любым способом. Разумные люди могли бы извлечь из этого выгоду, могли бы воспользоваться примером неудач, но аристократическая честь римлян превосходит здравые римские рассуждения почти каждый раз. Август был достаточно проницателен, чтобы понять, что он мог бы получить больше от дипломатии, чем от военных действий с Парфией, и его наследники в основном последовали его примеру. Даже если это означало разочарование сенаторов, побуждающих их начать войну против нас. Вопрос в том, сможет ли этот новый император противостоять уговорам своих советников и Сената?

— Я искренне надеюсь на это, — ответил Вологез. — Парфия не может позволить себе войну с Римом, пока у нас есть враги, грозящие неприятностями у наших границ на других фронтах.

Вардан вздохнул. — Вы говорите о гирканцах, отец?

Вардан был любимым сыном царя. Он обладал такими качествами как: мужество, ум и харизма, которые были полезными для наследника. Но он так же был честолюбив и амбициозен, и этих качеств следовало опасаться, нежели ими восхищаться. Особенно в Парфии. Выражение царя потемнело.

— Да, гирканцы. Похоже, что они не одобряют увеличение дани, которую я потребовал от них.

— Что неудивительно. — Вардан улыбнулся. — И на мой взгляд это бесполезно, в то время когда мы провоцируем наших греческих подданных, заставляя их отказаться от своего языка и традиций, чтобы навязать наши, хотя греческий язык является общим языком в восточном мире. Тем временем назревают проблемы с Римом из-за Армении. — Он отхлебнул из своего кубка вино. — Боюсь, мы переоцениваем свои возможности. Особенно в отношении Армении. Рим и Парфия похожи на двух собак, дерущихся за кость.

Казначей вежливо кашлянул и прервал его: — Ваше Высочество, это только упрощает дело. Кость окажется нашей, римские захватчики не имеют права даже пытаться ухватиться за неё. В жилах большинства аристократов Армении течет наша кровь. Армения была верна Парфянскому царству на протяжении веков, пока Рим не обратил свой взор на восток.

— Думаю, мы все можем согласиться с тем, что Рим не имеет права на Армению. Тем не менее, Рим претендует на Армению, и если дело дойдет до войны, то они возьмут её. Я много слышал о мощи римских легионов. Мы не сможем одолеть их.

— Не в битве, мой царевич. Только не в открытом бою. Но если мы сможем избежать… лобового столкновения, наши силы смогут измотать их, ослабить их, и когда придет время, разорвать их на куски. Так же, как охотничьи собаки убивают горных медведей. Не так ли, полководец? — Абдагас повернулся к Споразу в поиске поддержки.

Полководец на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Парфия побеждала римлян в прошлом. Когда они пришли на наши земли, не имея достаточных сведений о стране и без достаточных запасов для поддержания армии. Их армия передвигается медленно, даже без обоза и осадных машин. В то время как наши силы могут очень быстро преодолевать, дальние расстояния, особенно наши конные лучники и катафракты. Мы можем позволить себе тянуть время, чтобы позволить им исчерпать свои запасы и свои силы. Но это действенно только в том случае, если они ведут войну там, где нужно перебираться через реки и пустыни Месопотамии. Армения — другое дело. Гористая местность предпочтительна для римской пехоты, а не нашей кавалерии. Боюсь, царевич Вардан прав. Если Рим захочет захватить Армению, он добьется успеха, и захватит ее.

— Вот так! — Вардан щелкнул пальцами. — Я говорил вам.

— Однако, — продолжил Спораз, — чтобы захватить Армению, Рим будет вынужден сконцентрировать свои силы. Солдаты Рима самые лучше в мире, это правда. Но они не могут быть в двух местах одновременно. Если они пойдут в Армению, то оставят Сирию беззащитной. Не для завоевания. Нам не хватает сил для этого. Парфия никогда не будет достаточно сильна, чтобы разрушить Рим, и у Рима никогда не будет достаточно людей, чтобы победить и захватить Парфию. И так было и всегда будет, мой царевич. В этом конфликте ни одна из сторон не может победить. Поэтому единственный ответ — мир.

— Мир! — Вологез фыркнул. — Мы пытались заключить мир с Римом. Мы соблюдали каждый договор и выполняли все условия, заключенные между нами, только для того, чтобы проклятые римляне постоянно их нарушали. — Вологез недовольно нахмурил брови, когда он на мгновение задумался.