Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– Нет, ничуть. Наоборот. Я считаю это прекрасной затеей. И как скоро мы туда отправимся?

– Как только ты выйдешь за меня замуж.

– Шейми, я…

– Уилла, скажи «да». Сейчас. Или возвращайся в Париж. – В голосе Шейми звучала боль. – Если хочешь снова уйти из моей жизни, уходи сейчас, пока Джеймс не полюбил тебя так же сильно, как люблю я. Я перенесу удар, а он нет. Он и так достаточно пережил.

– Да, – сказала Уилла.

Шейми долго и пристально смотрел на нее. Потом схватил за руку, буквально выдернул из кресла и повел к себе в спальню. Они любили друг друга в темноте, под шум ветра. Оба не заметили, как уснули, а когда проснулись, в окно лился мягкий свет раннего утра.

На следующий день Шейми повез Уиллу в Оксфорд и посадил на поезд. Она на несколько дней возвращалась в Париж, чтобы собрать вещи и отправить их к матери. С вокзала он поехал к ювелиру и купил два золотых кольца. Их свадьба состоялась через три недели в Лондоне, в доме, где прошло детство Уиллы. Церемонией руководил Альби. Миссис Олден приготовила великолепный свадебный завтрак. Гостей было не много. Приехали Фиона с Джо, а с ними Чарли, к которому вернулась способность говорить. Приехала Кейти, окончившая Оксфорд и готовившаяся баллотироваться кандидатом лейбористов от Саутуарка. Приехали и все остальные их дети.

Через день после свадьбы Шейми, Уилла и Джеймс уже поднимались на пароход, отплывавший в Восточную Африку. Прибыв в Момбасу, они, как и много лет назад, отдали вещи носильщикам, а сами отправились на долгую неспешную прогулку, начав знакомить Джеймса с Африкой. Они решили обосноваться в Кении, вблизи Килиманджаро.

Уилла закончила массаж колена. Боль уменьшилась. Уилла знала: со временем, когда тело полностью приспособится к новому протезу, боль исчезнет совсем. Она встала и, прикрывая глаза от солнца, улыбнулась мужу и Джеймсу. Он не был ее сыном. Возможно, когда-нибудь станет, если захочет признать ее матерью. А пока он звал ее Уиллой, а она его Джеймсом, и обоих это вполне устраивало.

Спустившись с крыльца, Уилла пошла к Шейми с Джеймсом. Ее походка стала более легкой и плавной; почти такой же, как до потери ноги. Новый протез был настолько хорош, что Уилла подумывала через какое-то время снова подняться в горы. Конечно, не на Мавензи. На пик Ухуру. Подъем туда она выдержит. Пусть он значительно легче, ее это вполне устроит.

Когда-то давно она хотела быть дерзкой, напористой и смелой. Быть первой.

Сейчас она хотела просто быть.

Хотела по ночам смотреть на небо, любоваться звездами и не спрашивать у них, куда ей идти. Хотела медленно брести по вельду и джунглям, останавливаться на отдых и смотреть на стада антилоп, вторить крикам птиц. Ей хотелось с радостью наблюдать, как маленький Джеймс восхищается африканскими закатами, во все глаза смотрит на проносящихся мимо гепардов и заводит дружбу со сверстником из племени масаев.

Она хотела вечерами сидеть с Шейми у огня, иногда разговаривать о чем-то, а иногда просто вслушиваться в звуки вечерней африканской природы, не переставая удивляться этому чуду.

Много лет назад их с Шейми отношения дали серьезную трещину. Это случилось здесь, в Африке. А в 1914 году весь прежний мир покрылся трещинами и распался на куски. Сейчас они оба и мир возвращали былую цельность. Медленно, с болью и сожалением, но и с надеждой они и мир двигались вперед.

Уилла не знала, каким образом это происходит. У нее не было ни карты, ни ответов, ни тем более гарантий.

У нее был лишь этот день.

Эта невообразимо прекрасная гора, возвышавшаяся перед ней.

Это солнце и это небо.

Этот мужчина и этот ребенок.

И эта непредсказуемая, удивительная любовь.

Я никогда бы не написала эту трилогию, если бы много лет назад мне в руки случайно не попало четырехтомное исследование Генри Мэйхью «Рабочие и бедные Лондона» (London Labour and the London Poor), посвященное лондонскому рабочему классу Викторианской эпохи. Мэйхью брал интервью у всех: уличных торговцев, воров, проституток, чистильщиков сточных канав и даже у тех, кто зарабатывал себе на жизнь сбором окурков. Он подробно описывал их занятия и то, как они это делают. Особую ценность представляло то, что Мэйхью приводил их рассказы без обработки, теми словами, какие слышал сам. Это просто волшебные книги. Если вам вдруг представится возможность их прочесть, не упустите ее.

Немало других книг помогли мне воссоздать в романах трилогии атмосферу Лондона, Нью-Йорка и многих других мест, а также характеры их жителей. Ниже я привожу полную библиографию по всем трем романам.