Чармен Крейг - Мисс Бирма [litres]

Им неведомо лукавство.

А что такое лукавство, мама?

Это когда человек обманывает сам себя, чтобы забыть, как близка смерть .

А потом они с сопровождающим и Санни вышли на гребень хребта, и деревня осталась позади, и позади остались воспоминания о прошлом, яркие, точно явившиеся во сне.

Только когда они добрались до горной станции с видом на обширную красно-коричневую долину, пробуждающаяся красота которой ошеломляла, военный нарушил свое долгое молчание.

– Вы должны быть очень осмотрительны, – сказал он, кивнув в сторону долины, как будто признавая свое скромное положение на ее фоне. – Генерал знает, что вы много разного совершили.

– Разного?

Луиза поняла, что он намекает на сплетни, но слишком застенчив, чтобы уточнять.

Вместо этого он решил еще больше запутать образ Бо Му, который сформировала для себя Луиза, образ человека, чей революционный фанатизм, похоже, только усугубился с его обращением в христианство. Му вырос в горах области Папун, где впервые столкнулся с варварством Армии независимости Бирмы Аун Сана, отряды которого состояли сплошь из кровожадных убийц. Одна из первых массовых расправ случилась в Папуне, когда там расстреляли из пулемета семнадцать стариков, а единственного выжившего добили штыком в могиле. Этот случай оказался первым в нарастающей лавине невообразимых зверств, одно из которых пережил и этот командир.

– Понимаете, – рассказывал он, смахивая с ресниц капельки моросящего дождя, – люди Аун Сана любят говорить, что истребление христиан санкционировали японцы. Так ли это, я не могу сказать. Но нет сомнений, что они жаждали христианской крови, когда заявились в римско-католическую миссию, где я, сирота, жил тогда, в Мьянгмае.

Санни отошел к краю навеса, словно прячась от рассказа про то, как одного из священников, который лежал больной, сожгли заживо, другому выстрелили в живот, а потом солдаты ворвались в здание приюта. Дети и сестры бросились наверх, а солдаты стреляли им в спины, стреляли сквозь потолок. И командир уцелел только потому, что спрятался под матрас, а всех остальных зарубили топорами и мачете.

– Больше ста пятидесяти человек. Даже шестимесячного малыша… Так что, понимаете, – очень тихо говорил он, без тени жалости к себе или непримиримости в голосе, – хотя в те времена генерал был анимистом, целенаправленное истребление христиан произвело на него неизгладимое впечатление. Думаю, эти зверства и подготовили его к обращению. И, говоря с ним, вы должны помнить об этом, о его набожности.

Луиза не успела сформулировать вопрос, рождающийся в голове, как военный продолжил:

– Он был тогда подростком и совершил необычный поступок… Вместо того чтобы вступать в британскую армию, как сделали многие наши люди, вместо того чтобы сражаться против Армии независимости Бирмы и их союзников японцев, во имя верности англичанам, – и вместо того чтобы присоединиться к британской интеллигенции, как сделал ваш муж, якобы шпионя за японцами и взрывая их коммуникации… – Луиза изо всех сил старалась не выдать своего неведения о прошлом Линтона и своего любопытства. – Вместо этого генерал Бо Му поступил на службу в японскую полицию. Вы, конечно, знаете от своего отца, что именно японцы, как ни странно, вместе с Аун Саном в итоге положили конец жестокостям безбожников из Армии независимости. То, что сделал генерал Бо Му, было самым разумным способом защитить свой народ в те дни, когда у нас не было вообще никаких защитников… И мне кажется, что он тогда кое-чему научился у японцев. – Военный многозначительно посмотрел на Луизу. – Разумеется, позже он примкнул к англичанам. И он не избежал того крайнего разочарования, что испытали все мы, включая вашего отца и Со Лея, когда британцы бросили нас на произвол судьбы… Этим объясняется его неготовность доверять ЦРУ, вообще кому-либо , как намерен был поступить ваш муж… – Он нервно оглянулся на долину. – Как намерен был поступить генерал Линтон.

Вновь опускалась ночь, когда они добрались до берегов реки Салуин, где заканчивалась Бирма. Штаб-квартира Бо Му располагалась на той стороне, в относительной безопасности Таиланда, и в сумерках Луиза разглядела на противоположном обрывистом песчаном берегу тиковые заросли, от которых расходилось несколько тропинок; некоторые сбегали к реке, другие, петляя вдоль нее, исчезали в лесу ниже по течению, где деревья склонились над обрывом. К деревьям привязан был плот, но на этом берегу Луиза не заметила никакой лодки.