Перси Сайкс - История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

Англо-афганская комиссия

Лучшие пограничники осуждали эти карательные экспедиции, которые уносили много жизней, уничтожали имущество и надолго сеяли ненависть. Они понимали, что единственный выход – это строить дороги и удерживать стратегические центры, из которых можно было управлять племенами и нести им цивилизацию.

В 1910 г. собралась Англо-афганская комиссия с целью урегулирования инцидентов на границе. Представители Афганистана отказались рассматривать дела объявленных вне закона подданных индийского правительства, расселенных на территории Афганистана приблизительно в 50 милях от границы, что давало им возможность продолжать свои набеги. Несмотря на неспособность устранить главную причину беспорядков, были достигнуты различные договоренности и примирение между пограничными племенами, и во многих случаях был решен вопрос о выплате денежной компенсации. Наверное, самым значимым результатом было то, что англичане и афганцы работали вместе слаженно.

Эмир объявляет о своем нейтралитете

После начала Первой мировой войны эмир объявил о нейтралитете Афганистана на торжественном приеме, состоявшемся в Кабуле 24 августа 1914 г. На другом приеме, прошедшем 3 октября, он снова подтвердил свою политику нейтралитета и опроверг дикие слухи о его враждебном отношении к России.

Вступление Турции в войну, октябрь 1914 г.

Османское правительство по наущению Германии предприняло военно-морские действия против России на Черном море, что привело к тому, что Россия и Великобритания объявили войну этому большому мусульманскому государству. Когда вице-король проинформировал об этом Хабибуллу-хана, тот ответил: «Я сожалею, что османское правительство начало войну с высоким правительством Великобритании». Для эмира положение немедленно стало одним из самых затруднительных ввиду существования в стране сильной протурецкой партии, возглавляемой Насрулла-ханом, которую поддерживали муллы и другие фанатики.

Письмо короля-императора

В сентябре 1915 г. король-император собственноручно написал письмо эмиру. В нем его величество выразил свое удовлетворение тем, насколько скрупулезно и честно эмир соблюдает свою позицию строгого нейтралитета, о которой он заявил в начале войны. В письме подчеркивалось, что эта позиция не только соблюдается в соответствии с обязательствами, взятыми на себя эмиром, но и благодаря ей он служит интересам Афганистана и ислама.

Сарханг Дакки, который получил указание принять это письмо, появился в Ланди-Кхана с охраной, состоявшей из хассадаров, одетых в новую униформу по этому случаю и разъезжавших под большим флагом. Почетная охрана из хайберских стрелков состояла из британского офицера, двух пехотных рот и ста человек конной пехоты, а после обмена любезностями состоялась церемония передачи письма короля-императора.

Ответ эмира, написанный 6 января 1916 г., гласил: «Я благодарен вашему величеству за то, что Вы убеждены в нейтралитете Богом данного правительства Афганистана и выразили мне свое удовлетворение и удовольствие. В будущем при условии, что никакого ущерба или потерь не произойдет в Афганистане, высочайшее Богом данное правительство Афганистана останется нейтральным и всегда с удовлетворением и уважением будет относиться к дружбе правительства вашего величества».

Заявление эмира британскому представителю в Кабуле

В январе 1916 г. эмир заявил британскому представителю, что будет выполнять свои обещания, что он сожалеет о происходящем в Персии и что его не интересуют Германия, Австрия или любое другое государство, но он беспокоится в отношении Турции, которая «глупо ввязалась в войну и обладает огромной религиозной притягательностью для неискушенных умов невежественных мусульман в мире вообще и грубых афганцев в частности». В этом заявлении эмир явно был абсолютно искренен. Появление немецких миссий в Персии, которые вытеснили британские и российские колонии из Центральной и Южной Персии, расстроило Хабибулла-хана, которого, естественно, затрагивала ситуация в Персии, но влияние Турции на умы его подданных было для него вопросом первостепенной важности.