Джон Престон - Раскопки [litres с оптимизированной обложкой]

– Конечно, нет.

Вскоре после этого, пытаясь прогнать тишину, женщина начала играть на арфе. Она сидела в углу, перебирая струны толстыми некрасивыми пальцами. Мы оба заказали свинину. Мясо было настолько жестким, что мне пришлось буквально пилить его ножом. Пока мы ели, мы поймали взгляд друг друга и начали смеяться. Мы оба прикрыли лица салфетками, пока приступ смеха не прошел. Потом я подняла голову и увидела, что в зал вошел мальчик. Он был одет в коричневую форму и размахивал серебряным блюдом.

– Пигготт, – позвал он.

По остальным гостям прошел шорох неодобрения. Единственный шум, который они готовы были терпеть, – обеденный гонг.

– Пигготт! – снова позвал мальчик.

Самое смешное, что я не узнала свою фамилию. По крайней мере, не сразу. Мальчик уже собирался выйти, когда я взяла его за руку и сказала:

– Это я.

– Миссис Пигготт? – спросил он, будто тоже не мог поверить.

– Да.

Он протянул блюдо, заляпанное пальцами. На нем лежал коричневый конверт.

– Для вас телеграмма.

На конверте значилось «Госпожа С. Пигготт». Я взяла его в руки, гадая, кто умер или пострадал от ужасного несчастного случая. Все знают, телеграмма – это всегда плохие новости. Тем временем остальные гости смотрели на меня из глубины своих кресел. Все явно подозревали, что я не та, за кого себя выдаю, но все равно хотели, чтобы я вскрыла конверт.

Я сидела и ждала возвращения Стюарта, пытаясь сосредоточиться на газете. Меня хватило на пару минут, а затем я вскочила на ноги и выбежала из комнаты, чем, понятное дело, вновь вызвала гул неодобрения.

Снаружи шел дождь. Я стояла под тентом и пыталась разглядеть Стюарта. В обе стороны тянулись ряды маленьких домиков, выкрашенных в кремовые оттенки, с коваными балконами, обращенными к морю. За ними возвышались бордовые скалы. Пара человек шли вдоль домов, опустив головы и сгорбив плечи.

Стюарта, однако, среди них не было. Я смотрела то в одну сторону, то в другую, чувствуя, как внутри меня поднимается внезапный страх. Наконец, я его увидела – его макинтош промок, а волосы прилипли к макушке. Он поднял голову, лишь оказавшись в нескольких ярдах от меня:

– Дорогая! Ты почему на улице?

Я ничего не сказала, просто протянула телеграмму. Он не стал открывать конверт, пока не снял плащ, который затем отряхнул от воды и повесил в холле. Читая, он выпятил вперед нижнюю губу. Вода стекала по лицу и собиралась у подбородка. Затем он начал смеяться.

– Что такое?

Он передал телеграмму мне.

«Крупная находка в Саффолке ТЧК Захоронение ладьи даже больше чем Осеберг ТЧК Приезжай немедленно ТЧК Привози жену ТЧК Филлипс ТЧК»

– Думаю, мне лучше перезвонить ему, – сказал Стюарт.

– Что ты ему скажешь?

– Что мы никуда не поедем, конечно. Типичный Филлипс. Отдает приказы и ждет, что все тут же бросят свои дела.

Страх, видимо, слишком сильно мной овладел, и сейчас я была так рада, что всё в порядке, что не хотела, чтобы этот момент проходил.

– Ты уверен, что не хочешь поехать? – спросила я.

– Дорогая… У нас медовый месяц. Даже думать не стоит. Ты же не считаешь всерьез, что нам надо ехать?

– Нет-нет, но если ты хочешь…

– Конечно, нет. Кроме того, дело не в том, чего хочу я… Интересно, что Филлипс написал и о тебе. Странно. Видимо, прочитал твою статью о боснийских озерных деревнях. Я посылал ему, а статья эта, конечно, очень хорошая. Как думаешь, эта ладья действительно больше той в Осеберге? Та была больше семидесяти футов, насколько я помню… Господи, о чем я только думаю? Дорогая, давай ты подождешь меня в гостиной, а я пойду на почту и отправлю ему ответ.

Стюарт собирался уйти, когда я остановила его, положив свою руку ему на руку.

– А что, если эта находка и впрямь такая невероятная, как говорит Филлипс?

– Но даже если так…

– Кто знает, может, это наша последняя возможность поучаствовать в раскопках, и в ближайшие годы ничего подобного не произойдет. Будем потом в старости локти кусать.

– Нет, дорогая, нет. Это будет нечестно по отношению к тебе. Кроме того, погода скоро наладится. Жалко только, что отель такой запущенный.

Мои пальцы все еще лежали на его руке, ногти были обрезаны в виде маленьких непривлекательных гребешков. Посмотрев на них, я сказала:

– Почему бы тебе не позвонить Филлипсу и не сказать, что мы приедем?

Стюарт ответил не сразу. Слова дались ему с трудом:

– Ты точно уверена? Точно-точно? Ты ведь никогда Филлипса не видела. Он немного отталкивающий. И здесь будут неприятности. Я ведь забронировал нам номер на целую неделю.