Юлия Верба - Троеточие… [litres]

– Холодно, так холодно, – шепнула Люда вечером и завернулась в одеяло. – Как в ледяной воде.

Толик положил ей руку на лоб:

– Да ты горишь!

Но Людка не ответила.

Скорая из Находки доехала до рейда по льду. Чужая вода, без корней, без своего угла, без завтрашнего дня залила Людку, как тридцать лет назад ее прабабушку Фиру. Она не знала про Фиру и очень хотела жить…

Испуганный Толик сидел в больничной палате на краю кровати.

– Как ты нас напугала!

– Да я заснула, – хорохорилась Людка, – я просто заснула, а проснулась от матюков фельдшера.

Дежурная медсестра заглянула в палату:

– А ну кыш, Ромео! У нас процедуры!

– Время посещений с 14.00 до 18.00, так что никуда я не пойду, – не оглядываясь, отчеканил Толя.

– Ну выйди на две минуты – сейчас уколы, а девочки смущаются, – попросила Люда.

В коридоре Толик поймал врача и прижал его к стенке с допросом: – Что, как, когда отпустят, какие прогнозы, что нужно и почему заболела.

– Шастаете по холоду не пойми в чем, а потом претензии, – отрезал врач. – В чем она по судну ходит?

– Не помню. В трениках, кажется…

– А под трениками что?!

– Как что… ноги…

– А теплое что у нее есть? Вон тощая какая – одни кости! И вот простудила все, что можно и нельзя, еще недели две назад! Привез девчонку, да еще и с югов, так смотри за ней, а то загнется!

– Что нужно?

– Усиленное питание. Ей бы бульона. В идеале – куриного, только где его взять? – пожал врач плечами. – Суп сварите ей какой-нибудь хоть из тушенки, что ли, с овощами… И травы нужны лекарственные – ей долго восстанавливаться…

Толик всегда знал, что любая цель достижима. Тем более, такая ерундовая, как курица. Но не тут-то было. Во Владивостоке можно было без проблем купить крабовое мясо, медвежатину, икру, даже шубу или японский фарфор, а вот кур не было. Никаких. Дефицит страшный. Оббежав все магазины, подсобки, базарчики, ресторан и даже ближние поселения, Толик выяснил: курей здесь не держат, в продаже их не бывает. Значит, если нет на суше… надо искать в море. По всем окрестным судам пошли радиограммы: умирает жена электромеханика. Нужна курица для бульона, чтобы спасти. На четвертом судне нашлась синяя птица. Синяя – буквально. Страшная, трижды перемороженная курица из личных запасов кока. Отблагодарив коллегу литром спирта, машинное отделение взялось варить бульон. Повара не привлекали – невелика наука.

Несмотря на то что Толик родился в Грозном, а вырос на Молдаванке в коммуне, он ни разу не варил бульон. Мама такой роскоши не готовила. Соседки побогаче просто стояли у кастрюли и гоняли всех, кто заходил, чтобы не пялились завидющим глазом в кастрюлю. Ну а потом были годы в интернате. Там давали суп в тарелке и что делают с сырой курицей, не говорили.

Оказалось, что для бульона нужна курица и вода, и соль.

На следующее утро Толик торжественно достал трехлитровый бутыль, завернутый в тельник и бушлат. В нем, как как зародыш в формалине, бултыхалась куриная голова с поддернутыми пленкой глазами и посеревшим гребешком, за ней в мутной жиже просматривалось тощее туловище.

– Курица? – слабо удивилась Людка.

– Ешь – мы вчера впятером в машине сварили! – гордо ответил Тося. – Вот теперь ты точно поправишься.

Люда открыла крышку, отпила и замерла. – М-м-м, очень вкусно. Но сейчас будут таблетки и укол – они натощак. А я потом съем.

Когда Толик уйдет, Люда попросит соседку Свету позвать санитарку – выбросить это варево.

– Ты что, с ума сошла?! Курицу целую выкинуть? – удивилась Светка. – Вообще зажралась!

– Это невозможно жрать: эти адиёты сварили ее целиком – с желчью, когтями и всеми потрохами, нечищенную. Это все горькое такое, что волосы дыбом встали. Везде. Я это есть не могу.

– А можно, я возьму? – робко спросила Света.

– Зачем тебе?

– У меня сыну девять лет. Он никогда в жизни курицу не пробовал. Можно, а? Он в обед с мужем придет.

– Та бери, конечно. Может, ее почистить и посолить та нормально промыть, еще раз проварить…

Да, они так и сделают.

– Спасибо тебе! Спасибо! – чуть не с поцелуями благодарила Света, пряча себе в тумбочку пустую банку.

А Людка писала очередное письмо домой: «Мамочка, тут одна моя хорошая подруга заболела. Можешь, пожалуйста, прислать травки лекарственные. Я тебе ниже список напишу. А то тут нет, а в Одессе, сказали, точно есть».

Пока авиапочтой письмо за неделю домчало через весь Союз до Одессы и пришел ответ – Людку успели выписать из стационара.