Артур Феличе - Багровый хамсин

Непокорные «хеки» и «мериутцаты» Та-Шема не только не подчинились власти фараона, но, объединившись в несколько союзов, были готовы двинуться вниз по Нилу к «дерзкому Хсоу», завладевшему самовластно пятьсот лет назад «пшентом» Долины с его священным «уреем».

Ко дню общего подсчета воинов новое войско оказалось таким незначительным, что даже сам неопытный в военном деле фараон не решился двинуться в поход.

— Надо ждать, — приказал он, — пока эти подлые земляные черви не будут выгнаны из болот, как непокорные козлы из зарослей папируса…

И «благой бог» начал ждать. В глубине души он был даже рад повороту дела, так как походная жизнь с ее опасностями, лишениями и неудобствами пугала его.

Царица гневалась на Пенроирита за то, что он не сумел уговорить ее сына покинуть Хсоу, и не допускала его в свои покои.

Пенроирит, чувствуя надвигавшуюся бурю междоусобной войны, снова, казалось, вернулся душой к своему второму отцу Нахтмину; они подолгу беседовали о средствах поддержать гибнущую власть юного владыки обеих стран.

Давно уже слова «обеих стран» говорились ими по привычке, по древнему дворцовому уставу. Весь Верхний Египет открыто не признавал власти Хсоисского фараона, выдвинув своего собственного правителя Стовратого Ипета.

— Пять веков назад, — говорил Нахтмину, — Ипет был столицей Долины, — он не может забыть своей былой славы… И близок тот день, когда он силой сорвет змею с головы «благого бога»…

В мозгу Пенроирита мелькали тревожные мысли. Он не верил больше в фараона, не верил и в план царицы завладеть троном хитростью. Царица была одинока в своих замыслах, вокруг нее не было людей, которые захотели бы поддержать ее в минуту смут, — властная Нефтис Менхопрури была нелюбима, как во дворце, так и в народе. «Неджесу» хорошо помнили о палочных ударах, которыми собирали с них подати в годы ее правления.

Скоро Хсоу будет как оазис среди бушующих песков хамсина. Кто поручится, что южные области не двинутся, действительно, на Та-Мери?.. Кто поручится, что грозный халдейский правитель, покоряющий один народ за другим, не захочет перейти пустыню и спуститься в обильную зерном житницу мира — Египет?.. Народ ненадежен. Если он и не протянет рук врагам-кочевникам, то верно уже охотно падет к ногам могучих «хеков» юга и признает в них исконных потомков Ра. Власть могли бы спасти крепкие могучие руки прежних воинственных властителей… Род фараонов выродился. В их божественной крови нет прежнего огня, — нужна новая, свежая кровь…

У Пенроирита зарождалась дерзкая мысль. Влюбленная царица — стареющая женщина — не раз намекала ему об этом; но разве мог он надеяться на ее слабьте, хоть и прекрасные руки?.. А предания о древних династиях подтверждали возможность его смелого плана. Разве не было случаев в истории Долины, что новая линия фараонов начиналась простым придворным?.. И если ему удастся довести свою игру до конца, он как в тисках сожмет весь Египет. Он переведет столицу в древний Мен-нефер — преддверие Та-Мери — могучую крепость, составит торговые договоры с соседними приморскими городами, расширит ввоз и вывоз товаров, выстроит новые оросительные укрепления и водохранилища и увеличит число домов пурпура, папируса, ткацких домов, горшечных, литейных, усилит отряды царских телохранителей и крепостные гарнизоны, а главное — заведет постоянное войско… Сокровища свои он будет тратить не на бесцельные громады пирамид и заупокойные храмы, а на поддержание своей земной власти!..

Пенроирит громко рассмеялся. Глаза его горели, голова была гордо закинута назад.

— Что с тобой, сын мой?.. — удивленно спросил его Нахтмину.

— Я нашел средство поддержать власть земного бога!.. — ответил загадочно писец.

Племянник Нугри Шерау, сын Сента, у которого поселилась Актис, бежал вместе с другими юношами своей деревни в дальние болота, чтобы не быть призванным в войска.

Семья боялась за его жизнь среди диких зверей болот Та-Мери.

— У Шерау отчаянная голова, — говорила старуха Нирбит, — мое сердце болит за него. В тростниках бродят стада «тобу», подстерегают «кемуры» и ехидны… Лучше уж он пошел бы открыто в Хсоу и стал воином, чем блуждать без приюта, без родных, без друзей, среди стольких чудовищ…

— Полно, Нирбит, — сердился Сент, — твои слова пресны, как песок… Звери не злее слуг «благого бога»… Вспомни, много ли пришло домой из рядов войск во времена покойного фараона, да хранит его владыка Аменти, Сокар-Озирис!..