Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

– И поделом тебе. Где мой кузен?

– С ним все в порядке. Он ведет наблюдение. Если опять не охотится на домашних свиней. А также на свинопасов.

– Что ты несешь? Ладно, не важно. Об этом потом. Прежде соберись с духом и приготовься послушать меня. Времени у нас мало. Думаю, кое-что из того, о чем я собираюсь сказать, и впрямь тебя напугает.

К тому времени, когда Катон с Боадикой достигли укрытия, где их ожидал Празутаг, край небосклона уже омыло бледное свечение приближающегося рассвета. Лошадь девушки они оставили привязанной к дереву в рудничке, с мешком корма на морде, чтобы та не скучала. Икенский воин и его соплеменница тепло обнялись, явно радуясь встрече. Правда, как подумал Катон, радоваться им было особенно нечему. Какая уж тут радость, если вокруг чужой темный лес и лютый враг совсем рядом? Боадика с благодарностью приняла кусок холодной свинины, но перед тем, как вонзить в него зубы, принюхалась.

– Сдается, свининка не больно-то свежая.

– Трехдневной давности. Вполне пригодная для еды.

– Ладно, я так голодна, что сойдет. Спасибо.

Она оторвала зубами полоску серого мяса и принялась торопливо жевать.

– Ну а теперь слушай новости. Надеюсь, ты не обидишься, если я буду одновременно говорить и есть?

– Ладно тебе. Какие обиды?

Катон нетерпеливо мотнул головой.

– Спустя ночь после нашего расставания мне удалось добраться до селения атребатов. Там мне сказали, что в тот же день, но несколько раньше мимо села прошла римская армия. Похоже, это произвело сильное впечатление на селян. Так или иначе, мы поднажали и спустя пару-тройку часов догнали Веспасиана. Второй легион марширует прямиком к Великой Крепости. То есть сюда. Веспасиан решил в первую очередь вывести из игры главную вражескую твердыню и тем самым показать дуротригам, что им даже не стоит и пробовать отсидеться в других крепостях.

– Разумно, – сказал Катон. – Это будет сильный удар. А что с Макроном?

– Его тут же отправили в полевой госпиталь.

– Он жив?

– На тот момент – да, был жив. Правда, главный хирург говорил не слишком-то обнадеживающие вещи, но, похоже, предрекать худшее свойственно всем лекарям.

Увидев выражение лица Катона, она вздохнула и торопливо продолжила:

– Веспасиан очень обрадовался, увидев дочку командующего, но потом показал мне стрелу, пущенную из ночной темноты в римский лагерь.

Боадика умолкла.

– Не тяни, говори.

– К ней был привязан человеческий палец, мизинец. А на полоске ткани было начертано послание жрецов Темной Луны. Один из местных разведчиков перевел его: там сообщалось, что это палец сына командующего, который посылается генералу как предостережение против дальнейших попыток освободить пленных римлян.

Катону сделалось плохо.

– Понимаю, – пробормотал он.

– Нет, ты не понимаешь. Плавт, отбывая в свою ставку, отдал Веспасиану приказ: если кому-нибудь из его близких будет причинен хоть малейший вред, тут же отрубить и отослать дуротригам голову верховного друида. Остальных жрецов следует казнить с двухдневными интервалами, отсылая их головы врагам до тех пор, пока всех членов генеральской семьи не отпустят на волю.

– Но их не отпустят, а убьют в тот же миг, когда получат первую голову, верно?

– Если им повезет.

– Веспасиан выполнил повеление генерала?

– Еще нет. Он отослал к нему Юлию, а заодно и просьбу подтвердить свой приказ.

– Что Плавт и сделает, как только выслушает свою дочку.

– Могу представить, что она ему скажет.

Катон произвел быстрый подсчет.

– Это было два дня назад. Положим два дня на доставку донесения генералу и пару дней на доставку ответа, накинем на то и на се еще день… Получается, в нашем распоряжении два, в лучшем случае три дня, не больше.

– Получается, так.

– О небо!..

Катон опустил взгляд на свои стиснутые руки, потом встрепенулся:

– Если, конечно, Веспасиан не отложит выполнение столь непродуманного и губительного для многих приказа.

– Он, конечно, может и отложить, – промолвила Боадика. – Но только ради другого плана, который, как мне кажется, ему более по душе. Второй легион подступит к Мэй-Дуну через пару дней. Думаю, ваш легат намерен тут же пойти на штурм этой крепости, чтобы лично освободить женщину с малышом.

Катон был потрясен:

– Но ведь друиды никогда этого не допустят. Они умертвят заложников, как только римляне начнут атаку. Мы найдем лишь тела.

Боадика кивнула: