Иван Ефремов - Собрание сочинений в 5 томах. Том 5/3. Таис Афинская

Когда писалась и издавалась «На краю Ойкумены», тогда в советской литературе не было ни единой повести из древней истории (ее, кажется, почти и не учили в школе). «Ойкумена» даже валялась пять лет из-за непривычной манеры изложения исторической повести, не содержавшей великих героев, победителей и т. п.

То же самое с «Туманностью». Непонимание коммунистического общества, порожденное сегодняшними (вчерашними) представлениями о классовой борьбе и классовой структуре, было перенесено вопреки классикам марксизма на будущее. А сейчас повести о полетах на звезды, об иных цивилизациях и будущем коммунизме уже стали обычными.

Вспомним, что когда-то меня обвиняли из-за «Тени минувшего», что как я посмел предположить где-то в иных мирах существование коммунистического общества на 70 миллионов лет раньше, чем у нас на Земле! Как посмел! Это было на заседании в СП в 1945 году… выступал Кирилл Андреев. В том же году Л. Кассиль сказал, что мои рассказы хороши, но производят впечатление переводов с английского — настолько они непривычны. В том же году или на год позже П. П. Бажов сказал, что Ефремов это «белое золото» — так называли когда-то на Урале платину, не понимая ее ценности и заряжая ружья вместо дроби, экономя более дорогой свинец.

«Лезвие бритвы» и по сие время считается высоколобыми критиками моей творческой неудачей. А я ценю этот роман выше всех своих (или люблю его больше). Публика уже его оценила — 30–40 руб. на черном рынке, как Библия. Все дело в том, что в приключенческую рамку пришлось отправить апокриф — вещи, о которых не принято было у нас говорить, а при Сталине просто — 10 лет в Сибирь: — йоге, о духовном могуществе человека, о самовоспитании — все это также впервые явилось в нашей литературе, в результате чего появились легенды, что я — якобы посвященный йог, проведший столько-то лет в Тибете и Индии, мудрец, вскрывающий тайны.

До сих пор издательства относятся к «Лезвию с непобедимой осторожностью, и эта книга пока еще не стала пройденным этапом, как все остальные, хотя о йоге печатаются статьи, снимаются фильмы, а психология прочно входит в бытие общества, пусть не теми темпами, как это было бы надо.

Очевидно, что литература должна получать оценку не только с точки зрения установленных канонов, но и по каким-то иным критериям — руководитесь же Вы с Евгением Павловичем этими критериями! Вот Вы о них и напишите.

Точно так же в «Часе Быка» люди еще не разобрались. Доброжелатели нашего строя увидели в нем попытку разобраться в препонах и проблемах на пути к коммунизму, скрытые ненавистники — лишь пасквиль. А я уверен, что после «Быка» появятся многочисленные произведения, спокойно, доброжелательно и мудро разбирающие бесчисленные препоны и задачи психологической переработки современных людей в истинных коммунистов, для которых ответственность за ближнего и дальнего и забота о нем — задача жизни и все остальное, АБСОЛЮТHO BCE — второстепенно, низшего порядка. Это и есть тот опорный столб духовного воспитания, без которого не будет коммунизма! Но чтобы «Час Быка» стал столь же обычным, как «Туманность», надо, чтобы прошло еще лет 15 поступательного движения нашей литературы.

Из обозримого «старения» моих книг, точнее, перевода их из разряда необыкновенности в обыкновенность следует очень важный вывод — насколько быстро изменяется «бэкграунд» (заднеплановый фон) жизни и как тщательно должен его чувствовать писатель, если он пытается ощущать грядущее. Это, в общем, но существенно для исторического романиста, хотя и тут взгляд в прошлое должен находить отзвук в настоящем, иначе историческую вещь будет скучно читать, как то и случилось с романами Мордовцева, Лажечникова, Загоскина. Иными словами, исследуя историю, надо искать в ней то, что интересует нас сегодня, и, находя его, ликовать перед силой человеческого разума и чувств. Тупое перечисление событий, костюмов и обычаев, хотя и имеет известный интерес, мало для жадной души пытливого человека. Вот как будто бы я написал, что пришло в голову по поводу моих вещей. Напишите, как это Вам поможет или нет…

Ваш И. Ефремов

Издавна принято называть библиотеку сокровищницей знаний. Но вряд ли все мы полностью отдаем себе отчет в значении книгохранилищ для человечества. Где же, как не в книгах, собраны знания, искусства и мечты, весь опыт, вся мудрость человеческого рода, вначале копившаяся по крохам в устных преданиях у костров каменного века, а ныне разрастающаяся подобно катящемуся снежному кому. Если бы вдруг исчезли все книги, журналы, газеты, то через несколько поколений люди стали бы бродячими охотниками, дикарями. Почти подобное случилось в древние времена, когда книг было мало, грамотных людей и того меньше и вся культура той или иной страны сосредоточивалась в одном городе. Тогда при нападении врага побежденная страна подвергалась жестокому грабежу, немногочисленные носители культуры погибли или продавались в рабство, библиотеки уничтожались. В результате полностью исчезала культура, ас ней забывался и весь народ, забывался до тех пор, пока терпеливые изыскания ученых не открывали случайно уцелевшие остатки писем, документов, а главное — книг, воскрешая из небытия великолепные произведения творческой мысли.