Александр Кердан - Суд офицерской чести

На опушке леса посредник вручил командиру роты пакет.

Задача – во взаимодействии с десантом уничтожить ротный опорный пункт «противника» в районе высоты 11.50 и к «Ч + 2» выйти на заданный рубеж, который удерживать до подхода основных сил.

– Мы действуем, как передовой отряд, – сказал Блохнин командирам взводов, собравшимся у его танка, – и не располагаем о «синих» никакими разведданными. Высотку эту я знаю. Если танкоопасные направления они прикрыли, там можно всю роту оставить, а задачу не выполнить. Исходя из этого, – ротный окинул взглядом карту, – я решил. Два взвода во главе со мной атакуют опорный пункт с фронта. Вот здесь! Вы, Чирцов, по просеке в квадрате «четыре» обойдёте высоту с тыла. Начало атаки по сигналу – две красные ракеты. Готовность в 9.30. Сверим часы. На моих – 8.27.

– Командирские часы – всегда самые точные, – пошутил Чирцов.

Блохнин отчеканил:

– Не время для шуток. Уяснили задачу?

– Так точно, товарищ капитан.

– Согласно задаче и действуйте! Но только без партизанщины! Справитесь – вашему взводу предоставлю право первым войти в гарнизон.

Чирцов знал, что в полку существует традиция: во главе колонны возвращается подразделение, отличившееся на учениях. А это и цветы, и торт от женсовета, и музыка полкового оркестра. «Значит, Блохнин надеется заслужить для нашей роты такое право».

В четвёртый квадрат взвод прибыл без опоздания. Лейтенант быстро отыскал нужную просеку, следуя по которой через двадцать минут его танки окажутся в тылу у «синих». Подозвав Дерябина, приказал:

– Возьмите двух солдат, товарищ сержант, и разведайте, что впереди. Только побыстрей, пожалуйста, – не выдержав командирского тона, он сорвался на просьбу.

Дерябин козырнул, но ответил совсем не по-военному:

– Сейчас изладим!

Разведчики вернулись через десять минут.

– Нет дороги, товарищ лейтенант! Вот! – Сержант протянул металлический треугольный флажок жёлтого цвета, на котором было выведено: «МИНЫ».

– Что будем делать? – Чирцов посмотрел на часы. До начала атаки оставалось не более получаса. Он размышлял вслух. – Разминировать просеку – нет времени. Минные тралы все у первого и второго взводов. И потом, будь они – всё равно тралить нельзя: противник услышит взрывы у себя в тылу и манёвр тут же раскроется.

– Есть выход, товарищ лейтенант, – подал голос Дерябин. – Разрешите? – он показал на карте примыкающий к лесу заболоченный участок местности.

– Это же болото! Не пройдём…

– Мы на прошлых учениях прошли. Здесь – гать. Я точно знаю. Надо только идти строго колея в колею.

Лейтенант с сомнением покачал головой, но решился:

– Была не была! Давай первым, Дерябин, раз дорогу знаешь, а – я замыкающим. Передай всем механикам-водителям: идти колея в колею, дистанция – двадцать метров!

Когда под гусеницами зачавкала чёрная жижа, сердце у взводного сжалось от недоброго предчувствия, но он отогнал прочь свои страхи: «Прорвёмся!»

И действительно, метров через двести передняя машина тяжело выползла на твёрдую почву. Следом вторая. Чирцов уже праздновал победу, но тут его танк сделал рывок влево и стал медленно оседать на бок.

– Что случилось, Джакуров? Уснул, что ли?

– Совсем колея потерял…

– Чёрт побери! – выругался офицер. – Давай осторожно назад!

Механик-водитель прибавил обороты, и танк еще глубже провалился в грязь.

– Глуши движок! Все – к машине! – окончательно теряя самообладание, закричал Чирцов.

Когда грязный, стучащий зубами экипаж выбрался на сушу, к Чирцову, обречёно глядящему, как его танк засасывает топь, подбежал Дерябин.

– Две красные ракеты, товарищ лейтенант! Время атаки…

– А как же танк?

– Давайте я останусь здесь с ребятами, а вы на моём танке… По вырубке до высоты – рукой подать! – сержант показал направление движения.

– Как вы могли бросить боевую технику? – в голосе комбата было столько ярости, что у Чирцова перехватило дыхание.

– Я выполнял поставленную боевую задачу. Мы ведь вовремя успели? – с надеждой посмотрел он на Блохнина. Но ротный молчал.

– Какой бес занёс вас на это болото? Вам же был указан маршрут – просека в четвёртом квадрате!

– На просеке были мины…

– Бросьте вы, лейтенант: мины, засады… Это же учения, значит, мины – условность! А танк вы утопили по-настоящему и людей могли потерять! Не знаю, как мы будем дальше служить вместе!

Утром на столе у комбата появился стандартный листок, на котором значилось: «Командиру батальона. Рапорт». И ниже: «Прошу уволить меня из Вооруженных Сил, так как я не способен выполнять служебные обязанности. Командир танкового взвода лейтенант Чирцов».