Илья Куликов - Десант князя Рюрика

– Стена щитов, – закричал что было мочи Аскольд, – с нами Бог!

Хазары явно не ожидали, что варяги сходу перейдут в наступление, и сначала послали против них пешие отряды, которые состояли из подвластных им народов. Осень сделала дороги скользкими, и поэтому хазарский полководец Авраам не хотел бросать в бой конницу.

– Думаю, пять тысяч воинов остановят пыл наших врагов христиан-варваров, – сказал Авраам.

Авраам был знатного хазарского рода и приходился родственником самому кагану. За плечами Авраама не было побед, но зато был трёхкратный перевес. Его почти десятитысячное воинство должно было стереть с лица земли ослабленное долгим переходом войско Аскольда.

Спустя примерно четверть часа к шатру Авраама прискакал всадник, которого послал Исаак, военачальник, командующий пешей армией.

– Христиане погнали пешие подразделения, и мой господин, прославленный Исаак, просит вас помочь и ударить по этим полуверкам.

Авраам тщетно попытался что-то разглядеть там, где шла битва. Для своей безопасности он расположился достаточно далеко от боя. Отец Авраама, много лет назад воюя с арабами, побрезговал своей безопасностью и был убит. Сыночек не хотел повторить судьбу родителя.

– Лот, – обратился Авраам к своему другу и правой руке, – возьми тысячу всадников и сомни варваров-христиан!

– Авраам, земля очень скользкая, и конники будут сильно уязвимы. К тому же эти варвары почти не несут потерь от стрел, и для того, чтобы их смять, нам необходимо будет ударить по ним в ближнем бою. Мы можем понести потери!

Аврааму тоже не хотелось терять в бою истинных хазарских всадников, но что-то ему подсказывало, что надо хоть как-то остановить этих варваров.

– Мне жаль их, мой друг, но их жизни нужны каганату!

Как и большинство хазарской аристократии, Авраам был иудеем, и сейчас он не просто бился с варварами. Он бился с христианами!

Что ж, подумал Авраам, настаёт время трапезничать. Мне, конечно, жаль тех, кому придётся отдать свои жизни за каганат, но сейчас я ничем не могу им помочь.

За трапезой Авраам отметил, что скоро наступит зима и надо будет собирать меха у полян. Так было при Кие, и так станет теперь. «Интересно, – подумал Авраам, – а каган отметит его или даже не захочет знать об этой мелкой победе? Да, ему выпала доля биться с варварами, не то, что его двоюродному брату, который принимает участие в настоящей войне с арабами».

От мыслей о том, что его незаслуженно послали на край света, Авраама отвлёк Лот, который вбежал в шатёр.

– О великий Авраам! Воины, посланные тобой на варваров-христиан, разбиты! Они пали под их ударами, пехота бежит! Спасай свою жизнь, о прославленный Авраам, так как варвары скоро будут здесь!

– Как это возможно, Лот? Возьми оставшуюся конницу и обрушься на этих варваров! И береги свою жизнь, так как ты мне дорог!

– Я, видя, что ты трапезничаешь, так и делал, но они непобедимы! Словно их удары направляет их Бог!

– Их Бог – вымысел, Лот, как и боги других славян!

– Авраам, поспеши спасти свою жизнь! Все бегут!

Авраам перестал притворяться ярым иудеем, как только осознал, что его воинство разбито. «Надо и впрямь уносить ноги, – подумал он. – Кагану придётся рассказать, что его взяли в окружение в десять раз превосходящие силы противника и он лишь благодаря своей храбрости смог выжить».

Киев был осаждён. Дир со стен видел многочисленное воинство хазар. Сначала они, взяв город в осаду, ничего не предпринимали.

– Конунг, – обратился к Диру Тур, могучий ярл, который остался с ним, несмотря на то, что все его люди ушли с Аскольдом, – они, видно, хотят взять нас после того, как разгромят твоего брата.

– Думаю, что ты прав, Тур.

В это время хазарская рать пришла в движение.

– Воины, – громко закричал Дир, – займите свои места и отдайте жизни за свободу! Мы никогда не платили дани и не собираемся! После боя мы все встретимся в Вальхалле и там будем долго пировать. Помните, о всех ваших подвигах узнают Один и Перун!

Хазары приближались к Киеву. Они приставили к стене лестницы и полезли на них.

Бой закипел с такой яростью, что, казалось, в нём вообще не останется выживших. На одного защитника приходилось по десять, а может, и больше противников, но тем ещё предстояло влезть на стены.

И варяги, и поляне бились, совсем не жалея сил, словно понимая, что сегодня они стоят на стене не только ради своей славы, но и ради того, чтобы их дети впоследствии жили свободными и никому не платили дань.