Илья Куликов - Десант князя Рюрика

Аскольд поднял руку, и все остановились. Варяг вышел вперёд.

– Аскольд Христианин! Я Стемид, посланник твоего брата Дира.

Борис улыбнулся. Стемида он знал хорошо. Они вместе пошли в поход из Ладоги.

Стемид очень неумело слез с коня и подошёл к Аскольду.

– Дир прислал меня передать, что Киев в опасности и хазарская армия на подходе. Он занял город и ждёт тебя и твоих воинов.

Аскольд не верил своим ушам. Брат хочет примириться с ним, а он еле идёт со своим воинством! Надо спешить. Вера верой, а тут брат в беде!

– А с чего это хазары решили вновь пойти на нас войной? – спросил Аскольд.

– Почувствовали, что мы ослабли, и хотят вновь с нас собирать дань!

– Мы не ослабли, а стали сильнее, – сказал Аскольд и повернулся к воинам: – Христиане! Братья! Наши родичи в беде, и мы должны прийти им на помощь. Пусть Господь направит наши топоры, и мы сможем сокрушить врагов!

Борис еле сдержал улыбку, слушая речь Аскольда. «Вера верой, а варяг останется варягом», – подумал он.

Войско Аскольда ускорило шаг, чтобы побыстрей достигнуть Киева. Дир позвал его на помощь, а значит, они снова вместе, и ни боги, ни злая судьба не смогут нарушить истинной дружбы.

Спустя несколько дней к воинству Аскольда торжественно подъехала процессия хазар. Хазарский предводитель спешился перед Аскольдом и, отвесив ему низкий поклон, заговорил:

– О Аскольд, славный воин! Судьба даровала тебе и твоим людям возможность пройти по улицам Царя Городов, а посему твоя победа в Византии велика!

«О какой победе толкует этот хазарин», – подумал Аскольд и улыбнулся.

– А не было там никакой победы.

– Само то, что ты смог пройти по улицам Царя Городов, победа! Ты принял веру и говорил с самим императором, а он – самый сильный из людей, живущих на земле!

«Если император самый сильный человек, – подумал Аскольд, – то кто же тогда любой из моих воинов». Впрочем, он понял, что хазарин имеет в виду не силу, данную от рождения, а скорее силу армий и подвластных ему народов. Варягу не нравилась лесть, с которой говорил с ним хазарин.

– Скажи мне, а что вам угодно? Я слышал, что твой Каган объявил войну моему брату.

– О великий Аскольд!

– Моё имя теперь Алексей!

– Каган знает, как пылает в негодовании твоё сердце из-за того, что брат твой не принял святое крещение. Вы стали разной веры и служите разным богам. Вы перестали быть братьями! Каган готов помочь тебе покарать Дира, и после этого он согласен заключить с тобой договоры, по которым ты будешь платить ему дань, а он позволит тебе торговать. Приняв Христа, ты и твой народ больше не можете жить разбоем, и посему стоит подумать о торговле.

Аскольд рассмеялся, глядя на хазарина. «Нет, змея, – подумал варяг, – не бывать тому, что ты говоришь. Я принял сильного Бога, к которому потом придут все народы мира! Мой Бог силён, и я его имя буду прославлять, а не позорить».

– Я не нуждаюсь в дружбе с вами. Но я хочу сказать твоему Кагану, что если он не уйдёт с земель, которые подвластны мне и моему брату, то он станет мне врагом и я буду грабить и жечь его селения и уничтожать его торговых людей везде, где они мне попадутся.

– Алексей, твой новый Бог – противник насилия!

– А ты моему Богу не служишь, – отрезал Аскольд.

Посланник хазар, повернувшись, поехал прочь от войска варягов. Но уже к обеду Аскольд увидел, что впереди расположилась могучая армия хазар. По всей видимости, они предполагали, что варяг не согласится на их условия, и решили разбить его воинство.

– Братья! – обратился Аскольд к варягам и славянам, которые шли вместе с ним. – Ни один Бог не запрещает защищать родную землю! Хазары рады тому, что часть наших друзей погибла, а часть покинула нас! Пользуясь тем, что я в ссоре с братом, они хотят разбить нас поодиночке. Я не умею молиться своему новому Богу, но мы видели, что это Бог, дарующий победы. Пусть каждый проговорит несколько слов, обращённых к Христу, так имя нашего Бога, и после смело идёт со мной на битву. И да пребудет с нами Бог!

Илларион несколько удивился, услышав эти слова от Аскольда-Алексея. Илларион верил в Бога, но думал, что Аскольд принял христианство только из политических соображений.

Все воины Аскольда зашептали и заговорили разные слова, обращённые к Богу. Илларион глядел на этих христиан и удивлялся. Они говорили искренне, но не знали ни одной молитвы. Монах понимал, что его долг – просветить их всех.

– Христос, помоги мне биться доблестно! Бог, сохрани мне жизнь или даруй славную смерть, – слышал Илларион со всех сторон.