Александр Бородыня: Крепостной шпион

XVIII век был веком рождения и гибели множества тайных обществ, масонских лож и рыцарских орденов. Все они боролись за свободу и истину, хотя представляли себе свободу истину очень по-разному, и единственным исключением было тайное общество «Пятиугольник».

Ещё в 1782 году по тайному повелению Екатерины II в противовес нескольким уже запрещённым царицей масонским ложам польский князь Станислав Ольховский основал в Санкт-Петербурге ещё одно герметическое общество «Пятиугольник». Устав общества был сочинён, может быть, самою государыней, а может быть отчасти и князем Ольховским.

Члены общества разделялись на две степени — это на «Верхний» и «Нижний» список. Из Верхнего списка общим тайным голосованием избирался магистр. Для принятия в общество новых членов назначались торжественные обряды. Желающий вступить в общество давал клятву сохранять в тайне всё, что ему откроют, даже если это будет не согласно с его мнением. По вступлении в «Пятиугольник» он давал другую клятву. Сверх того, каждая ступень посвящения и сам магистр имели свою особую присягу. Собрания и обряды Верхнего списка должны были оставаться тайной для нижней ступени.

Политической целью общества «Пятиугольник» было, с самого начала, поддержание российской монархии, но средства достижения этой цели не были определённые.

Члены общества обязывались только служить во благо Отечества, способствовать всему полезному, если не содействием, то хотя бы изъявлением одобрения, стараться пресекать злоупотребления, оглашая предосудительные поступки недостойных чиновников, особенно же стараться усиливать общество приобретением новых надёжных членов.

После смерти князя Станислава Ольховского, который на протяжении многих лет был магистром «Пятиугольника», все нити оказались в руках его вдовы княгини Натальи Андреевны. Однако никакие идеи равенства не могли позволить женщине занять ответственный пост магистра.

Место магистра общества «Пятиугольник» занял тайный советник иностранной коллегии Константин Эммануилович Бурса. Цели общества переменились. Под руководством нового магистра «Пятиугольник» сосредоточился, в основном, на научных исследованиях, оккультных знаниях и отдалился от политической жизни России. Только события французской революции заставили «Пятиугольник» вспомнить о первоначальных задачах для создания парижского отделения. С целью поддержания монархии в Париж были отправлены несколько человек, в основном молодые дворяне члены Верхнего списка.

По чьему тайному доносу солдаты национальной гвардии появились в таверне «Чёрный петух». Ответ на этот вопрос и Андрей Андреевич Трипольский получил лишь много лет спустя.

Солдаты вошли в таверну. Немолодой седовласый офицер в потрёпанной форме, вынув шпагу из ножен, и предложил сдаваться и следовать за ним. Но не так-то просто арестовать подвыпивших русских. Под неистовый визг хозяйки один из них толкнул стол и вскочил на ноги. В одной руке голубоглазого русского был заряженный пистолет, в другой блестела сабля.

— Вы, кажется, хотели нас арестовать? — спросил он весело, обращаюсь к угрюмому офицеру-якобинцу. — Попробуйте! Двое против одиннадцати?

Медленно отступая между столами, с обнажённой саблей в руке, рыжий Виктор задорно подмигнул своему товарищу. Трое против одиннадцати!

Андрей Андреевич взмахнул саблей, отбивая выпад ближайшего солдата, и крикнул:

— Я запрещаю тебе вмешиваться, Аглая!

Солдат сделал неверное движение и шпага француза, выбитая красиво проведённым приёмом Андрея, полетела и со звоном вонзилась в деревянную стойку. Аглая Ивановна выдернула клинок из дерева буфета. Лезвие, подразнивая замешкавшихся солдат, задрожало в воздухе.

— Не бойтесь, — сверкая глазами, сказала девушка. Её французский не был идеальным. — Не бойтесь меня обидеть! Давайте, господа якобинцы, немного пофехтуем. Или вы считаете зазорно фехтовать с дамой?

Волосы девушки растрепались от резкого движения и теперь никто не сомневался, что это вовсе не подросток, а юная красавица.

— Я запрещаю тебе как брат, — Андрей уже отбивался сразу от двух наседающих на него французов. — А коли ты не хочешь послушать меня как брата, я велю тебе не вмешиваться как твой законный владелец!

Трактирщица отошла в угол и стояла там, одну руку положив на рукоять кинжала, торчащую из-за пояса, а другой, по-женски испуганно зажимая себе рот.

— Ну, хватит, — сказал устало офицер. — Назад! Всем отойти к двери!