Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

Заметив эти перемены и перестав видеть в Ольге соперницу, Игорь начал без былой подозрительности выслушивать её советы и следовать некоторым из них, стал делиться с ней своими планами и вместе обсуждать их. Даже когда ему казалось, что жена по старой привычке проявляла повышенный интерес к касавшимся только его вопросам, чересчур настойчиво стремилась навязать ему собственный взгляд на человека или оценку его поступков, внушить своё понимание какого-либо события, Игорь теперь легко находил этому объяснение. Всё, что творилось сегодня и будет происходить на Руси завтра, что касалось положения в великокняжеской дружине и свар между князьями земель, в той или иной мере, прямо или косвенно имело отношение к судьбе княжича, и Ольга, как всякая мать, своим участием в происходивших вокруг княжича событиях хотела оградить будущего великого князя от возможных неудач на его поприще и злоключений во взаимоотношениях с теми, кому рано или поздно предстояло стать его опорой и сподвижниками.

Проводя время с женой и сыном, Игорь общался и со священником Григорием, часто навещавшим Ольгу. Из их бесед он узнал много поучительного о той стороне жизни правителей, о которой никогда прежде не задумывался, поскольку она его не касалась, а размышлять об отвлечённых понятиях у него не было времени из-за походов, постоянных пиршеств, нескончаемых охот. Видя смысл своего существования в княжиче, Ольга на примерах из жизни владык Первого и Второго Рима [15] Первого и Второго Рима, — В IV в. единая Римская империя разделилась на Западную и Восточную. хотела познать секреты, благодаря которым малолетним императорам, окружённым несметным числом врагов и завистников, удавалось сохранить за собой престол и, возмужав, сосредоточить в своих руках всю власть и покарать недоброжелателей. Тоже заинтересовавшись этим, Игорь узнал, что умные, дальновидные родители-правители ещё при жизни стремились избавить детей-наследников от возможных соперников на трон, отправляя в изгнание или даже лишая жизни своих ближайших друзей и первейших лиц в государстве, понимая, что друзья и верные слуги родителя-императора не всегда становятся друзьями и верными слугами его несовершеннолетнего наследника.

Однажды Игорь заговорил на эту тему с Ольгой, и оказалось, что она тоже думала о похвальной предусмотрительности родителей-императоров, не останавливавшихся ни перед чем ради счастья своих детей. Ольга полагала, что ей с Игорем не мешало бы последовать их примеру. В тот раз они проговорили несколько часов, рассматривая князей земель и воевод как возможных претендентов на стол великих князей и размышляя, как отвести от княжича угрозу потери власти. Через несколько дней Ольга возвратилась к этому разговору, и они снова долго обсуждали людей из своего ближайшего окружения, оценивая их с точки зрения опасности для княжича. Затем такие обсуждения стали постоянными, и Игорь часто поражался, насколько хорошо знала Ольга характеры, пороки и добродетели, тайные вожделения не только бояр и воевод, с которыми ежедневно общалась, но и князей, весьма удалённых от стольного града земель, которых в лучшем случае видела один-два раза в жизни.

Во время подготовки к походу, особенно на её заключительном этапе, Игорь подолгу обсуждал с воеводами возможное развитие событий, начиная с момента прибытия русского войска на Дунай, стараясь предусмотреть ответные действия византийцев и уже сейчас подготовиться к ним. И как неприятно были бы поражены воеводы, узнай они, что, едва расставшись с ними, великий князь тут же шёл к жене и беседовал с ней о том же, что с ними. Однако теперь он рассматривал ход войны, всевозможные его повороты, любые конечные результаты лишь с одной точки зрения — чтобы это пошло на пользу княжичу и не усилило позиций тех, кого Игорь и Ольга считали опасными для юного Святослава, случись что с Игорем и доведись сыну вступить в борьбу за великокняжескую власть.

Многое передумали они с Ольгой накануне похода, многое обсудили, в том числе и возможность начала Византией мирных переговоров ещё до вторжения русских войск на её землю. Именно так император и поступил, и сейчас Игорь в спокойной обстановке хотел ещё раз вспомнить, что ему в этом случае нужно сделать уже не для навязывания Византии выгодных Руси условий мира, а для создания в Киеве и в самом великокняжеском тереме условий, при которых можно было хотя несколько ближайших лет не волноваться за судьбу княжича при самом неблагоприятном для него развитии событий.