Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— Вижу, вам ни гром, ни молния нипочём, — заметила Ольга.

— Гром? Молния? — удивился десятский. — Ветер разогнал тучи, и ненастье пронеслось стороной. Великая княгиня, посмотри, какая яркая луна, и прислушайся, какая кругом тишина. Словно в дубраве вымерло всё живое.

— Ты не далёк от истины, десятский, — сказала Ольга, садясь в седло. — Домой... быстрей домой...

Но прискакала Ольга не домой, а к священнику Григорию.

— Горе привело ко мне или душа нуждается в Божьем утешении? — спросил священник, пытливо вглядываясь в лицо поздней гостьи.

— Для Божьих утешений существует иное время, а не глубокая ночь, — отрезала Ольга. — Мне нужен не духовный пастырь, а умный советчик. Вот почему я у тебя.

— Слушаю тебя, великая княгиня, — уже другим тоном сказал Григорий, уловив настроение гостьи. — Чем могу помочь?

— Знаешь, откуда я к тебе пришла?

— Откуда мне знать об этом? — удивлённо спросил Григорий.

— От своих людей, которых давно тайно имеешь в великокняжеском тереме, как, впрочем, и по всему Киеву. Один из них — десятский — сопровождавших меня в ночной поездке гридней-телохранителей, которого я приставила сберегать юного княжича. Ведаю, что он христианин, хотя скрывает это, поэтому доверяю ему больше гридней-язычников и раньше держала близ себя, а теперь подле сына. Он ничего не сможет рассказать тебе о моей встрече с вещуньей, посему сделать это придётся мне самой.

— Ежели считаешь, что это необходимо, готов выслушать тебя.

— Десятский конечно же сообщил тебе о моём дневном разговоре с главным жрецом Перуна. Однако он не присутствовал при нём, и ты не знаешь, что заставило меня отправиться ночью в Перунову дубраву. Жрец разговаривал со мной не как с женой великого князя, а как с великой княгиней Руси. Понимаешь? Для жрецов Игорь уже не существует, вместо него хозяйка Русской земли — я, христианка и их враг! И верховный жрец счёл нужным предупредить меня о неприятностях, которые поджидают меня в случае, если я вздумаю крестить Русь либо обратить в свою веру сына. Жрецам ведомо, что Игорь не жилец на белом свете, и они уже готовятся к событиям, которые последуют после его кончины. Коли так, этим надобно заняться и мне. Но прежде я должна точно знать, что Игоря вскоре не станет. А ещё лучше, когда это случится. Я хотела услышать это от вещуньи Витязини, но застала её у священного родника мёртвой. — Ольга на миг задумалась, стоит ли рассказывать Григорию о всех событиях на поляне, и решила промолчать о них. — К другим языческим жрецам я обратиться не могу, поэтому помочь мне должен ты, Григорий.

— Я? Каким образом? Среди жрецов у меня знакомых нет, а сам я ворожбой не занимаюсь.

— Мне не до шуток, — нахмурилась Ольга. — Думаю, тебе тоже будет не до них, если жрецы опередят нас в приготовлениях к борьбе за власть и, сплотив язычников, не позволят мне занять место Игоря.

— Я и не думал шутить. Ты знаешь, что наша Церковь осуждает суеверия, поэтому я не представляю, чем и как могу помочь тебе. Наоборот, как твой духовный пастырь, я обязан предостеречь тебя о греховности и пагубности поступка, который ты намерена совершить.

— Считай, что уже сделал это, и готовься отпустить мне сей тяжкий грех, — усмехнулась Ольга. — А если мы оба не шутим, давай говорить серьёзно. Из разговоров в храме я знаю, что среди прихожанок есть бабы-ворожеи, коим, как и языческим вещуньям, дано свыше заглядывать в человеческое будущее. Уверена, что ты... как борец с суеверием... должен знать их. Посоветуй, к кому из них мне стоит обратиться.

— Мне действительно известны несколько гадалок и ворожей из числа прихожанок, — сказал Григорий. — Но обращаться к их услугам я не советую. Большинство имевших с ними дело женщин, каясь затем в содеянном грехе, признавались, что предсказания ворожей зачастую не сбывались. А известие, которое ты намерена получить, столь важно не только для тебя, но и для всей христианской общины на Руси, что ошибиться никак нельзя. А если я уговорю уважаемого среди язычников воеводу или боярина, нашего тайного брата по вере, обратиться к жрецам с просьбой предсказать судьбу Игоря? Не напрямую, а как-нибудь вскользь, например, может ли он рассчитывать на его милости и благорасположение в ближайшие год-два?

— Уверена, что из этого ничего не получится. Жрецы обычно предсказывают судьбу явившегося к ним человека либо его близких, а не посторонних ему людей, тем паче великого князя. Даже будь воевода или боярин, наш тайный брат по вере, самым чтимым среди жрецов, они не скажут ему правду о скорой кончине Игоря хотя бы потому, что это — их великая тайна, и они постараются использовать её прежде всего в собственных интересах. Разве я или ты на их месте поступили бы иначе?