Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— Потому, что сегодня всё обстоит иначе, чем когда поляне и древляне схватывались между собой из-за главенства над Русью. Раньше древляне хотели сбросить с себя власть Киева, стольного града всей Руси, стать самостоятельным княжеством, вести свои дела с другими, так как выгодно им, не считаясь с Русью. Поэтому каждый русич, начиная от боярина и кончая смердом, понимал, что подобный мятеж древлян должен быть обязательно и любой ценой подавлен. А сегодня дело обстоит совсем по-другому.

Великая княгиня перевела дыхание, устало вздохнула, тихо, не торопясь продолжила:

— Древляне заявляют, что не поднимались против Киева, а были вынуждены всего лишь покарать великого киевского князя, который нарушил стародавние русские законы и вёл себя на полюдье, как волк. А князь Мал во всеуслышание объявил, что желает загладить свою невольную вину перед вдовой Игоря и готов взять её в законные жёны, что послужит окончательным примирением древлян с полянами и будет способствовать сплочению Руси. Древляне ни единым словом не обмолвились ни об отделении от Киева, ни об отказе платить ему дань, как стольному граду Руси. Наоборот, наученный печальным опытом прежней вражды, князь Мал желает теснейшего сближения полян с древлянами и ради этого предлагает вдове Игоря стать его женой, дабы основать новую чисто славянскую великокняжескую династию. Чем плохое предложение? И стоит ли отвергать его, начиная междоусобную войну, сулящую столько бед и крови, которые попросту бессмысленны?

— Князь Мал и его советчики далеко не глупые люди, — заметил Григорий. — Женившись на тебе и став великим князем Руси, Мал добьётся того, о чём не смели и мечтать его предшественники, поднимаясь против власти Киева. Причём его план вполне осуществим: он никоим образом не нарушает русских обычаев и отвечает стремлению большинства окружающих избежать кровавой междоусобной смуты. Только предсмертная воля Игоря о мести древлянам позволит тебе отказаться от брака с Малом и не прослыть при этом зачинщицей войны между Киевом и Искоростенем.

— Эта причина очень ненадёжна, особенно после событий сегодняшней ночи, — невесело усмехнулась Ольга. — Узнав, что его замысел избавиться от меня с помощью жриц Чернобога не увенчался успехом, верховный жрец Перуна может нанести следующий удар, который я буду не в состоянии отразить. Решив, что язычник древлянский князь для него меньшее зло, нежели я, христианка, он может провозгласить, что, следуя воле Перуна, освобождает моих воевод, побратимов Игоря, отданной ими богам клятве отомстить древлянам и ради прекращения былой вражды и установления мира и дружбы с древлянами благословляет мой брак с князем Малом. Тогда предсмертная воля покойного Игоря и моё с воеводами желание за него отомстить превращаются в ничто.

— Не думаю, чтобы верховный жрец, бывший Полянский воевода, не раз лично участвовавший в подавлении древлянских мятежей, мог способствовать тому, чтобы на столе великих киевских князей очутился князь-древлянин.

— Ему в первую очередь необходимо избавиться от меня. Ведь лишить затем князя Мала власти над Киевом и Русью ему будет не сложно: нужно будет лишь постоянно поддерживать и подогревать в полянах извечную неприязнь к древлянам и при удобном случае воспользоваться каким-либо грубым просветом или крупной ошибкой Мала, объяснить их стремлением древлянского князя нанести вред полянам или его неумением править Русью. Тогда, обратив на Мала гнев полян, прежде всего киевлян, его вместе со сторонниками можно будет изгнать и пригласить на стол великих князей другого князя, например черниговского.

— Если верховному жрецу придёт в голову подобное, это будет весьма опасно для тебя, дочь моя. Вольно или невольно связав свою судьбу с древлянским князем, ты в этом случае уже не сможешь возвратить себе стол великих киевских князей: ужены изгнанного древлянского князя вряд ли окажется много сильных друзей, а завещание Игоря о передаче тебе власти перестанет быть законом для бояр и воевод. Однако, разгадав замысел недруга, всегда можно оказать ему противодействие и сорвать его.

— Верно, отче, и я уже решила, как не допустить моего брака с князем Малом, даже если его благословит верховный жрец Перуна. Уверена, что древляне не все поддерживают замыслы Мала заключить вечный мир с полянами, есть у него и противники. И я подыграю им, показав, как на самом деле отношусь к убийцам моего мужа и как намерена вести себя с ними. Пусть древлянский князь шлёт ко мне своих сватов — я велю уничтожать их и посмотрю, насколько хватит у него терпения твердить о желании жениться на мне и стремиться к вечному и нерушимому миру с полянами. А когда к призывам из Киева отомстить за кровь князя Игоря прибавятся требования из Искоростеня об отмщении за гибель отправленных ко мне сватов, брань между полянами и древлянами станет неминуема.