Александр Филимонов - Битва на Калке. Пока летит стрела

Удалой далее вроде и не обрадовался, когда увидел зятя, которого мог считать погибшим.

— И ты здесь, князь Даниил? Повезло тебе, что живой остался, — как-то равнодушно произнёс он, разглядывая окровавленную перевязку на груди зятя.

Даниил Романович, в отличие от тестя, очень ему обрадовался. Хотя с болью отметил про себя, что Мстислав Мстиславич за эти два дня постарел словно на двадцать лет — глаза потухли, руки тряслись, на коне уж не сидел соколом, а горбился, как будто тяжело ему было голову держать.

Через день, когда до Днепра не так уж много бежать оставалось, Удалой чуть-чуть оправился, пришёл в себя.

— Я виноват, — печально говорил он зятю, ехавшему с ним рядом. — Погубил всю рать и себя погубил. Как же теперь? Что же делать-то теперь?

Даниил Романович, жалея тестя, понимал, каково у того было на душе. Славный победами князь Удалой, знаменитый на всю русскую землю, первый раз в жизни бежал с поля боя, трусливо бежал, спасаясь.

Опытнейший воин — отправился один искать противника, будто хвастаясь своей удалью, полетел навстречу монголам, которых надо было выслеживать, скрадывать со всей тщательностью, как ловец в лесу скрадывает чуткого и хитрого зверя! Погубил своим безрассудством всех.

Вместе с тем Даниил Романович не мог не признать и своей вины в случившемся. Ведь это они, молодые князья, громче всех подзадоривали Мстислава Мстиславича, и князь Даниил был среди них первым! Всё славы хотелось небывалой! Втайне рад был Даниил, когда разругались Мстислав Удалой и Мстислав Романович. Думал, надеялся, что тесть теперь не станет слушать стариков с их норовом и причудами! Примкнёт к молодым! Так оно и вышло.

Пока ехали до Днепра, разговаривали мало. Каждый был при своих мыслях. Разгром русского войска получился таким неожиданным и полным, что даже спустя три дня ещё не все опомнились — не укладывалось в головах.

Ехали, поглядывали назад: нет ли монгольской погони за плечами? Пронесло, Бог миловал. Наверное, монголы посчитали недостойным для себя гоняться за жалкими остатками русского войска и занялись сбором и дележом добычи.

Сколько же им, проклятым, всего досталось!

Но даже и то не беда, что имущество огромной русской рати взяли монголы. Теперь, когда войска того уже нет, вся русская земля лежала перед ними лёгкой добычей. И некому было её защищать. Неужели скоро придётся увидеть монгольские войска под Переяславлем, Черниговом, Киевом, Галичем?

На Днепре, там, где были оставлены ладьи и сторожевой отряд, Мстислав Мстиславич снова стал почти прежним — бодрым и деятельным. Перед ним вспыхнула новая задача: остановить чужеземное нашествие на рубежах Руси! Он уже мыслил, где станет набирать воинов, кого пригласит в союзники. Этим он словно ограждал себя от душевной боли, вытеснял её новыми заботами. Хотя и понимал, что набрать второе войско, пусть и не такое большое, как то, что погибло, ему уже никогда не удастся.

Сюда, к лодейной стоянке, стекались все, кто остался в живых и ушёл от погони. Для этих людей война была уже закончена, им хотелось поскорее домой. Удалой говорил с людьми о том, что пора собирать новое ополчение.

Ему не возражали. Но и горячей поддержки он не получал. Угасло что-то в людях.

Ужасались потерям, с горестью вспоминали погибших князей: Мстислава Черниговского с сыном, Святослава Яновского, Святослава Шумского, Изяслава Ингваревича, Юрия Несвижского. И многих других славных воинов, верных сынов отчизны.

О киевском князе Мстиславе Романовиче ещё никто ничего не знал. Вроде бы он так и остался в своём укреплении. Погиб, должно быть. Или до сих пор держится? Нет, точно погиб.

Подождав ещё день, Мстислав Мстиславич приказал перебираться через Днепр, а все лишние ладьи пожечь, порубить и отправить вниз по течению. Хоть рекою оборониться от монгола. Так и было сделано.

На том берегу все уцелевшие князья со своими людьми разошлись по домам. Больше дожидаться было некого, а вот с сообщением о победе вражеского войска нужно было поспешать.

Распрощавшись с бывшими товарищами, и Мстислав Мстиславич с Даниилом отправились домой — к Галичу.

А в это время на севере владимирское и суздальское войско, отправленное на подмогу союзной рати, ведомое молодым князем Василием Константиновичем (которого обычно называли Василько Ростовский), полным ходом спешило к югу — на помощь соотечественникам.

Князь Василько был человек с тонкой, чувствительной душою, унаследовавший от своего отца, великого князя Владимирского Константина Всеволодовича, все его лучшие качества: мягкость в обращении с людьми, доброе сердце, склонность к наукам, обострённое понимание справедливости. К сожалению, он получил от родителя ещё один дар — слабое здоровье, и эта не в добрый час приобретённая им болезненность тела сильно угнетала его, постоянно напоминала Василию, умевшему думать и предвидеть, о возможности скорой смерти. А значит, ему могло не хватить времени на то, чтобы исполнить свой долг перед русской землёй — так, как завещал ему отец великий князь Константин на своём смертном одре.