Николай Хайтов: Капитан Петко-воевода

По собственному его признанию, он вспоминал тогда турецкие казематы, где случалось ему сидеть в первые годы своей гайдуцкой деятельности, Гелибольскую тюрьму с деревянным полом и тонкими каменными стенами, под которыми его парни с помощью сломанной ложки за шесть суток сделали подкоп! О жирной похлебке! О верных товарищах! О добрых стражниках прежних времен, которые в короткие часы допросов говорили ему, врагу султана, «Афдерсын» [22] «Афдерсын» — похвала («Молодец»). , об ароматных цигарках, которые каймакам лично сворачивал для Петко, начиная с ним разговор о его «злодействах» и непокорстве.

Вот о чем размышлял Петко, когда скрипнули засовы и два старших стражника Шейтанов и Студенов вошли в темницу в сопровождении четырех здоровенных парней. Один из них нес фонарь, второй веревку, остальные держали в руках плети… Поняв, что против него замышляется, Петко вскочил на ноги, полный решимости дать отпор, но тюремщики — сильные, откормленные, все разом набросились на него, схватили один за голову, другой — за ноги и опрокинули наземь. Еще мгновение — и ноги Капитана скручены, руки — тоже. Потом его поворачивают на живот, двое молодцов садятся на него верхом — один на плечи, сжав сапогами голову беззащитной своей жертвы, другой — на ноги.

— Будешь говорить? — спросил старший стражник Шейтанов.

— Мне нечего сказать! — прохрипел Капитан из-под коленей тюремщика.

— Приступайте! — приказывает Студенов.

Поверженный наземь воевода еще не в силах поверить происходящему, но чьи-то руки уже задирают ему рубаху, обнажая спину, рвут пояс, стягивают к пяткам штаны. Минутное молчание предшествует страшному мгновению, когда засвищут плети в руках палачей, и в краткое это мгновение они при свете фонаря увидят испещренное старыми гайдуцкими шрамами тело воеводы. Быть может, при виде страшных этих шрамов палачи заколебались на секунду, но только на секунду, а затем воловьи жилы со свистом впились в спину легендарного героя.

Все это звучит каким-то кошмарным вымыслом — увы, это истинная правда. Те, кто не в силах поверить, может в этом убедиться собственными глазами, ознакомившись с приговором № 108 от 3 июня 1896 года, вынесенным Уголовной палатой Русенского апелляционного суда бывшему варненскому градоначальнику Спасу Турчеву:

«Будучи заточен в сырое подземелье, — говорится в обосновании к упомянутому приговору, — он (Петко Киряков) был подвергнут стражниками Шейтановым и Студеновым допросу относительно заговора, на что он отвечал, что ничего о заговоре не знает. Тогда те приказали приступить к избиению. Одни стражники держали его за руки, другие за ноги, третьи били его воловьими жилами. Нанесенные побои были весьма жестокими. Он потерял сознание. Били его трижды. Третий раз — по ногам. Приступая к избиению, садиться не давали, держали стоя, угрожая винтовками. Истязали его с целью вырвать признание в том, что он имел намерение убить Стамболова, каковое он отрицал».

«Тот факт, что капитан Петко Киряков был подвергнут в варненской крепости истязаниям, дабы он признался в намерении убить Стамболова, доказывается не только его показаниями, но также показаниями полицейских Спиридона Димитрова и Петра Димитрова. Первый из них показал, что он держал пострадавшего за ноги, а второй, что хлестал Кирякова воловьими жилами, в которые была вплетена проволока. Два раза его били этими воловьими жилами, а третий раз — палкой по ногам».

Свидетель Иван Шейтанов показывает, что когда Турчев в первый раз вызвал его и приказал ему вместе со Студеновым избить Кирякова, то он еще добавил, что они заплатят собственной головой, если не станут его бить и не принудят признаться в заговоре. Подсудимый Турчев вложил свидетелю между пальцев палочку и стал сжимать ему руку, спрашивая, больно или нет. Турчев сказал тогда: «Вот так будете его истязать»…

Из показаний этого свидетеля явствует, что Турчев приказал давать пострадавшему поменьше хлеба, чтобы «вынудить его сознаться в том, что он организовал заговор».

Среди множества подробностей об истязании Кирякова, записанных в приговоре Русенского суда, имеется указание на то, что в воловьи жилы, которыми избивали воеводу, была вплетена проволока, и этим объясняются тяжкие последствия этого истязания: кровь хлестала из ног Капитана, одежда была вся в клочьях мяса. Только, когда жертва лишилась чувств, палачи ушли, бросив ее на произвол судьбы.

Долго будет лежать истерзанное тело на мокрой земле, пока в его мозгу, погруженном в кровавую мглу, не проснутся вновь искорки сознания. Вместе с мучительным пробуждением пришла и страшная боль, не только телесная, но и душевная, боль поруганного, растоптанного, униженного сердца. И Капитан приходит к мысли, что лучше умереть, чем жить в огромной тюрьме, именуемой Болгарией!