Марта Гумилевская - Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

А потом возвращение в порт Джексон, новая длинная стоянка около двух месяцев. И когда наступила весна Южного полушария, в ноябре 1820 года, экспедиция вновь направилась в высокие южные широты к льдам, айсбергам, к странным птицам пингвинам с надеждой на удачу, с надеждой, что будет еще открыт берег, к которому на этот раз можно будет подойти… Но не станем заглядывать вперед…

На этот раз экспедиция шла водами Тихого океана, и первым они встретили остров Макуори.

Макуори лежит под одной широтой с Южной Георгией, но природа его заметно отличается: он не такой угрюмый и голый, там растет трава, а на ней — представьте себе! — как на мягкой подстилке, лежат впавшие в спячку морские слоны. И, тоже удивительно, сюда залетали вместе с альбатросами и поморниками даже попугаи! Ну, и разумеется, моряки встретили здесь своих старых приятелей — пингвинов, высиживающих свои яйца. Кое-кто из пингвинов был словно бы наряжен в енотовые шубы, вывернутые мехом наружу. «Что бы это значило?» — удивлялись моряки. А потом узнали. Оказывается, природа позаботилась потеплей одеть молодых птиц, первогодков. Они еще не привыкли к суровому климату своей родины. Потом, попозднее, они эту шубу стряхнут и останутся в своем обычном щеголеватом наряде.

Между тем случилась пренеприятнейшая вещь: на «Востоке» обнаружили течь. Если вернуться для ремонта, то это значило бы, что благоприятное время для плавания было бы потеряно. Потерять год? И, поразмыслив обо всем, Беллинсгаузен и Лазарев решили, приняв все предосторожности, держать курс к югу.

Дули свежие ветры. Погода стояла пасмурная. То и дело опускались туманы. Все это хорошо было знакомо морякам. И они с новыми силами упорно, настойчиво рвались вперед, как можно ближе к Южному полюсу.

Середина декабря. Экспедиция в четвертый раз пересекла Южный полярный круг. Ближайшая известная им земля находилась от них теперь не менее чем за две тысячи миль. Но вот странность: недавно морякам удалось поймать для коллекции огромного королевского пингвина, и у него в желудке, к величайшему удивлению всего экипажа, были найдены маленькие кусочки горного камня. Стало быть, птица совсем недавно побывала на земле. Странно… Где же эта земля? Она должна быть близко, но вокруг было пустынно, мрачно, и ничего нет, кроме льда и снега…

Второй раз моряки встречают во льдах Новый год — тысяча восемьсот двадцать первый… И так же как и в прошлом году, погода стоит мрачная, беспокойная, совсем не праздничная. Но моряки все же утром, сойдясь в кают-компании, поздравляли друг друга, а на «Востоке» все отправились к начальнику экспедиции, чтобы приветствовать его.

— Желаем вам, Фаддей Фаддеевич, — сказали они, — новых успехов и громкой славы!

— Благодарю вас, господа! — отвечал Беллинсгаузен. — Только трудно она достается, эта слава, — прибавил он, — а скоро еще труднее будет. Поэтому я всем вам желаю прежде всего благополучно вернуться в любезное отечество наше, а добрую славу будем заслуживать терпением, трудом и усердным выполнением долга! Вперед, господа!

— Вперед! — весело отозвались офицеры.

— Жаль, погода плохая, — с сожалением произнес Беллинсгаузен. — Не придется нам сегодня встретиться за праздничным столом с друзьями нашими с «Мирного».

Эти редкие встречи всегда были большой радостью для всех. Но капризы Южного Ледовитого моря как будто нарочно строили преграды, и с этим приходилось считаться. Увы!..

Итак, пошел новый счет времени. Экспедиция шестой раз пересекла Южный полярный круг. Моряки надеялись добраться до семидесятого градуса южной широты, если, конечно, не встретится ледяная преграда, а там… кто знает, что их ждет там?

21 января 1821 года. Моряки в тот день увидели необыкновенный свет — первый признак неподвижного льда. А на следующий день показалось ледяное поле, на нем в беспорядке разбросаны куски льда, затерто несколько ледяных островов, а посредине возвышается нечто весьма похожее на настоящую ледяную гору.

Волнение охватило моряков «Мирного». Они смотрели друг на друга, желая и боясь произнести короткое заветное слово: земля… И как раз в это время раздался сигнал с «Востока»: и там увидели землю! Это был остров, названный Беллинсгаузеном именем Петра Первого!

В радостном нетерпении, все еще ожидая чего-то необыкновенного, моряки шли вперед, расталкивая битый лед. Беспокойство чувствовалось во всем: и в том, как взад и вперед над кораблями носились небольшие дымчатые птицы — ласточки, и в хриплых криках пингвинов; только большая темная нерпа спокойно раскинулась на льдине.