Марта Гумилевская - Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

Мы продолжали путь свой к востоку, покушаясь при всякой возможности к югу, но всегда встречали льдинный материк, не доходя семидесяти градусов. Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтобы, как говорится, „не ударить лицом в грязь“».

Они и не ударили «лицом в грязь», наши славные моряки. Ибо в тот день они, первые люди на нашей планете, увидели — берег загадочного Южного материка.

И снова снег. И снова плохая видимость. Повернули на северо-восток. Бесконечно долго шли узким проходом. И снова уперлись в край неподвижного ледяного поля. Пошли севернее. Еще и еще раз экспедиция пересекала Южный полярный круг. Корабли то пробивались южнее, то отклонялись к северу. Льды смыкались и не пускали южнее.

«17 февраля, — записывает мичман Новосильский, — при сильном ветре тишина на море была необыкновенная. Множество полярных птиц вьется над шлюпом. Это значит, что около нас должен быть берег или неподвижные льды.

Поутру впереди и по обеим сторонам горизонта явилась широкая блестящая полоса. К полудню полоса эта стала бледнеть, распространяться выше, и вдруг за нею, как за обширною прозрачною завесой, открылись семь больших ледяных островов… а за ними обозначился неподвижный лед, загибающийся в обе стороны. Мы устремились сквозь разбитый лед к ледяному берегу. День был ясный, вид ледяного берега с высокими отвесными скалами представлял величественную картину».

В эти же дни в дневнике Беллинсгаузена появилась такая запись: «…Дошел до широты шестьдесят девять градусов семь минут тридцать секунд южной и до долготы шестнадцать градусов пятнадцать минут восточной. Здесь за ледяными полями мелкого льда и обрывами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярна и который, продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу».

Если вы, друзья, посмотрите на карту, то увидите, что был открыт берег Антарктиды, омываемый водами Атлантического и Индийского океанов, который носит сейчас название Земли принцессы Марты и продолжение его — Земли принцессы Ранхильды.

…Между тем кончался последний месяц лета — февраль; погода стояла ужасная, ревели бури, высокие валы подбрасывали корабли на гребень, а потом сбрасывали вниз, в бездну; где-то вдали, как привидения, проплывали айсберги; грозное, покрытое свинцовыми облаками небо сливалось с такими же свинцовыми волнами, это был кромешный ад! Корабли непрерывно сигнализировали друг другу пушечной пальбой, жгли фальшфейерный огонь, прорезавший мрак адским пламенем, и все сливалось в диком хаосе.

Почти три месяца корабли пробирались среди льдин, они поизносились и требовали ремонта, кончались дрова, и кончалось угрюмое лето крайнего юга. Люди устали, хотя на здоровье не жаловались. И как ни досадно прерывать исследования под этими широтами, а приходилось уходить в теплые края — ремонтироваться, отдыхать, пережидать осенние и зимние бури.

На прощание, как бы в награду за открытия, стойкость и мужество, небо подарило морякам дивное зрелище — южное полярное сияние! Вначале оно занялось заревом, и рулевой на «Востоке» испуганно закричал: «Небо горит!» Но вот оно заполыхало зелеными и фиолетовыми, красными огнями. Никакие потешные огни, как говорили моряки, не могли сравниться с этим зрелищем ни яркостью цвета, ни быстротою движения, ни пространством, объятым переливами сияния. Егор Киселев, не меньше других потрясенный этим зрелищем, старательно выводил в своем дневнике: «Были светлые три столба на небе; с десяти часов и до трех часов утра стояли род лучей и преудивительные столбы».

Всю ночь было так светло, что можно было совершенно свободно разбирать даже самый мелкий шрифт. Но вот прекрасное сияние кончилось, небо потухло, и только впереди продолжала гореть маленькая звездочка, по которой рулевой правил шлюпом к востоку.

Экспедиция держала курс к берегам Австралии.

После холода, мрака и льдов высоких южных широт, после непогоды, встретившей корабли в умеренной широте, порт Джексон у берегов Австралии показался морякам раем. Шлюпы «Восток» и «Мирный» шли сюда разными путями «для большего обозрения Южного моря» и встретились здесь, ко всеобщей радости, во второй половине апреля.

Пока корабли ремонтировались, моряки отдыхали, бродили по Сиднею и его окраинам, знакомились с аборигенами — коренными жителями Австралии, их обычаями и образом жизни. Все это было интересно, ново и наполняло дни. А через месяц экспедиция вышла в плавание к Новой Зеландии и к тропической, еще недостаточно исследованной полосе Тихого океана, посетила жемчужину Океании — остров Таити. Плавание в тропических водах увенчалось открытием множества коралловых островов, и больших и малых, и обитаемых и пустынных. Беллинсгаузен назвал их Островами Россиян, и на карте этой удаленной от России части света появились русские имена — Кутузов, Барклай де Толли, Ермолов, Раевский, Чичагов…