Петер Европиан: Из истории географических открытий

Олег Сергеевич шел сдаваться. Так этот процесс называли его домашние. Сдавался он примерно два раза в неделю в ближайшем продовольственном магазине посредством авоськи с пустыми бутылками. Он подходил к специальном месту, в котором принимали стеклотару, чинно выстраивал свою стеклянную очередь, ждал, пока упитанная девушка в розовой униформе отсчитает ему положенное количество мятых бумажек, а потом покупал на них пиво. Бутылки у него были почти всегда одинаковые — молочнокефирные. Евробутылки (от того же пива) перепадали Олегу Сергеевичу редко. Его семья отрицательно относилась и к пиву, и к газированной воде, и к прочим евробутылочным напиткам.

Евробутылок было с избытком у соседей Олега Сергеевича, причем иногда они валялись прямо под ногами (недолго — вскорости их подбирали для заработка). Они — это бутылки. Впрочем, соседи тоже. Их двор располагался за низеньким заборчиком, через который можно было легко перебираться туда и обратно, но, слава богу, до нужды в соседской стеклотаре Олегу Сергеевичу было все-таки далеко. Церемония «сдачи» коренилась скорее в причинах психологического плана, нежели в материальных. Она была призвана регламентировать распитие алкоголя и свести его к минимуму. He чаще, чем соберутся бутылки.

Итак, Олег Сергеевич шел сдаваться. Он уже вовсю предвкушал плоды этой сдачи, когда его взгляд неожиданно обнаружил прямо перед собой молодого и подтянутого милиционера. Милиционер отворял калитку и намеревался зайти.

Как любой обыватель, Олег Сергеевич испытывал к блюстителям порядка сложные чувства: он мирился с необходимостью их существования, не очень уважал за продажность и побаивался, потому что кто его знает: Никаких реальных причин для опасений у него не было. Между тем, увидев живую душу, милиционер очень обрадовался. Оказалось, он ходил по близлежащим дворам в поисках понятых.

Для чего нужны понятые, Олег Сергеевич представлял себе смутно. Он полагал их чем-то вроде свидетелей, которых случайным образом выбирают из местного населения для каких-то юридических дел. Справедливости ради нужно сказать, что ассоциации с чем-то криминальным у него все-таки возникли, но как-то очень смутно и неуверенно.

Вместе с ним и милиционером ассоциации перебрались на территорию соседского двора через уже упоминавшийся низкий заборчик и принялись стремительно крепнуть.

Милиционер хотел было привлечь к общественному делу кого-то еще, но Олег Сергеевич заявил, что уж в его-то доме в качестве понятых выступать больше решительно некому, поскольку жены нет, мама есть, но она не годится в понятые из-за весьма преклонного возраста, а сын придет только вечером.

Hа соседской территории царило полное безобразие. Несколько милиционеров методично потрошили содержимое гаража. Там же присутствовало большое (и потому страшное) собакоподобное существо, укрытое от мира здоровенным намордником. Существо сидело на привязи и мрачно созерцало окружающий мир. И наконец, тут же уныло слонялись владельцы разоряемого хозяйства.

Про этих самых хозяев следует сказать особо. В зависимости от возраста они делились на три категории. Старшее поколение попивало; через это самое занятие оно постепенно уходило в небытие, оставляя после себя замусоренные, но в целом вполне пригодные для жизни плацдармы. Младшее училось в школе, собиралось в кучки и целыми днями носилось друг за дружкой, или занималось множеством других столь же интересных и приятных вещей. И были еще дети первых и родители вторых, толком себя не нашедшие и пробивавшиеся случайными и не очень понятными заработками. Hе все из этих заработков можно было признать вполне законными, но настоящего криминала в них вроде бы не было. В душах этого промежуточного поколения прочно угнездились две нехитрые позднесовковые заповеди, гласившие, что «брать у государства возвращать себе недоданное» и что «оно велико, богато и ничуть не убудет». И хотя государство в последнее время стало вовсе не велико и совсем не богато (как и остальные наследники того самого, которое было великим и не убывало), но оно по-прежнему оставляло после себя чем поживиться. Или хотя бы сделать пару-тройку рейсов с контрабандным спиртом и контрабандными сигаретами. Или, на худой конец, втайне от недремлющего ока и без лицензии подшабашить с ремонтом чьегонибудь транспортного средства — потому как за лицензию требовалось много и часто платить.