Марта Гумилевская - Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

Но тут зазвенел телефон, и я проснулась… Книга вывалилась у меня из рук, она была раскрыта как раз на том месте, где речь шла о сверчках.

Сверчки очень пугливы, и наблюдать за ними в естественных условиях невозможно. Поэтому исследователи сажают их в садки под стеклянным колпаком, кладут им листик салата и следят, как они себя ведут. Вот сверчок женился, и мама-сверчок откладывает в землю соломенно-желтые яички, продолговатые, цилиндрические, с закругленными концами. Из таких яичек через две недели выходят малютки: кончик яйца отстает, приподнимается и малыши выходят, «как из коробочки с сюрпризом». Одеты они в тонкие белые рубашечки, словно спеленатые, и сразу же начинают выкарабкиваться из земли. Весной земля мягкая, и крошкам удается довольно легко выйти на волю. Рождается их очень много, но выживает лишь незначительная часть, «Кто только не хватает этих бедняжек! — говорит ученый-исследователь Анри Фабр. — Муравьи, лягушки, ящерицы». Но оставшиеся в живых растут, меняют платьица — окраску — и начинают самостоятельную жизнь.

Очаровательная музыка наполняет летние ночи. Поет сверчок-трубачик, самый лучший музыкант этого семейства. Наверное, его в древности ловили, сажали в маленькие плетеные клетки и подвешивали к окнам. Сверчки хорошо переносят неволю и прекрасно играют на своих скрипочках. А летом трубачики сидят на каждом кусте роз или лаванды, на ветвях фисташек и звенят-заливаются, прославляя лунную ночь и радость жизни!

Так же поют сверчки и в далеких заморских странах Южной Америки, в сельве Амазонки, среди тропических деревьев, лиан и орхидей.

…Луна высоко стоит в небе, ее свет какой-то волшебный, неправдоподобный. Он вливается в хижины и не дает людям спать, он завораживает заросли, реку, и все становится фантастически-сказочным. Поют лягушки, их песня словно серебряный колокольчик; стрекочут-заливаются сверчки… Заколдованное царство света и звуков.

Завораживает, но и устрашает черный мрак тропической ночи, когда нет луны. Лес становится опасным, таинственным. Под пологом сельвы без оружия нельзя ходить: мало ли какая ждет там встреча. Может быть, на ветвях притаился страшный хищник — ягуар, гроза индейцев. А может быть, неподалеку скользит бесшумная смерть — ночная змея бушмейстер, крупнейшая из ядовитых змей Южной Америки. Большая, сильная, с коричневыми ромбами на серой спине, змея при виде путника с фонарем в руках медленно сворачивается в широкую спираль и лежит, словно круглый ковер. Плоская голова покоится на одном из колец, маленькие гранатовые глазки завороженно глядят на фонарь. Эта тварь и не помышляет о том, чтобы спасаться бегством, «как поступило бы большинство пресмыкающихся, ибо бушмейстер не ведает страха. Правда, он и не нападает. А просто ждет с возвышенным спокойствием, сознавая свою силу».

Ночная сельва полна какими-то странными таинственными существами.

Вот пролетела безобразная летучая мышь-вампир. Ее недаром так назвали. Потому что вампир — настоящий кровопийца, как вурдалак или упырь из сказок.

Но вампир Южной Америки ничего общего со сказкой не имеет. Однако поведение его так же таинственно, как бывает в сказках. Жертва его — будь то человек или домашнее животное — не чувствует укуса. Как видно, вампир, перед тем как- укусить, летает над своей жертвой, усыпляя, завораживая ее взмахами своих крыльев. И только когда жертва крепко уснула, вампир присаживается, просверливает на теле ее своим твердым языком круглую дырочку и сосет кровь. Жертва просыпается вся в крови, которая сочится из круглой ранки. Только по этой ранке можно узнать, что ночью прилетал в гости вампир-кровопийца.

Что-то большое, мягкое проносится мимо вашего лица — это огромная ночная бабочка с блестками на крыльях. Размах ее крыльев — до тридцати сантиметров!

Вылетает на охоту и сова — «дочь луны», как называют ее индейцы, потому что видят ее только в светлые ночи, но она летает всегда, только сливается с бархатным мраком сельвы и становится невидимой.

А в короткие сумерки то тут, то там появляются маленькие лесные фонарики; они вспыхивают желто-зеленой искоркой, «предвещая ночное факельное шествие и звездные лесные балы».

Наши светлячки средних широт бледнеют перед тропическими светящимися мухами. Индейцы называют их «кукухо». Светят они сильно, ярко; одна такая муха, словно фонариком, освещает страницу книги. А если собрать несколько мух и посадить их в стеклянную банку, то станет так светло, будто вы зажгли лампу.