Валериан Светлов - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Безоблачное счастье, казалось, витало уже над головами этих нареченных, обещая быть полным и продолжительным. Но этому счастью не суждено было осуществиться. Молодая невеста внезапно заболела; чья-то коварная рука слишком затянула убрусник [10] Головной убор, род кокошника. : девушка не вынесла этой адской пытки, когда «выкатывались бельмы», и упала в обморок.

Царю немедленно доложили, что его избранница «порченая», и не дали ему даже взглянуть на нее; девушку закутали и, как преступницу, со всем семейством тотчас же сослали в ссылку, в далекую Тюмень.

И вот прошел год; перед царем опять новая толпа девушек; он опять должен решить чью-нибудь судьбу и свою собственную вместе с тем. В неиспорченном сердце царя еще не исчез прекрасный образ его несчастной первой невесты, и он не имел сил вручить кольцо другой, когда воспоминание о Всеволожской еще жило и ныло в его молодой душе. Кроме того, он сознавал, что своим неосторожным выбором мог опять погубить чью-нибудь жизнь, молодость или счастье. Он знал, на что были способны все его бояре, чтобы только удержать власть в своих руках, и колебался…

— Си я и есть Милославская, царь, отдай же ей ширинку и кольцо! — шепнул ему между тем Морозов.

Алексей Михайлович глубоко вздохнул и, шагнув к красивой, статной блондинке, зардевшейся, как маков цвет, быстро протянул было ей кольцо; но Морозов еще быстрее отдернул его руку и, подтолкнув его к Милославским, прошептал:

— Вот дочери боярина Милославского!

— Которая же?.. — растерянно спросил царь.

— Меньшая, — торопливо произнес Морозов и, подойдя к сестрам, вывел за руку бледную Марию Ильинишну.

В то время как ее сестра Анна, вспыхнув и закусив губы, отступила, царь подал Марии кольцо и ширинку в знак того, что выбрал ее в царицы, и пытливо заглянул ей в глаза. Что-то опять кольнуло его в сердце, когда он встретил полный тоски, отчаяния и ужаса взгляд.

Итак, Мария Ильинишна лишилась любимого человека, но в конце концов привязалась к мягкому, добросердечному и любящему молодому царю, и если бы захотела, то могла бы иметь на него большое, очень большое влияние. Но… однако она этого не захотела. С того дня как стала она русской царицей, как поняла, что призвана на этот высокий пост не по достоинству своих качеств и заслуг, не по силе своего чувства, а лишь для того, чтобы «не иссяк корень государева рода», она стала равнодушно смотреть на все то, от чего другие так волновались, так страдали; когда она поняла, что только ради каких-то боярских интриг ее разлучили с горячо любимым человеком и избранным ею женихом, она стала медленно застывать в равнодушии, замыкаться сама в себе, как заколдованная царевна старых русских сказок. Этому помогло еще и то обстоятельство, что ее «ненаглядный Володюшка» с момента избрания ее царской невестой словно в воду канул вместе со всей своей родней.

Думы царицы были прерваны входом боярыни Хитрово. Как всегда, Елена Дмитриевна была нарядно одета, весела и беззаботна и внесла с собою оживление и веселость.

Ее очень любили царевны, и к ней была искренне привязана царица; верховые боярыни скрывали свою нелюбовь и зависть ко всеобщей любимице двора под покровом приторной любезности, но ее отлично понимала умная «вдовица».

Царица встретила ее приветливо.

— Что запропастилась, Дмитриевна? — ласково спросила она, целуя боярыню в щеку, после того как та по ритуалу приложилась к ее плечику.

— Дел пропасть, матушка-царица!

— Какие-такие дела объявились у боярыни? — со скрытым ехидством спросила одна из боярынь.

— Да неужто и всего дел-то, что в оксамит [11] Собственно «оксамид» — тяжелый кристаллический камень. рядиться с утра до вечера и с вечера до утра? — колко ответила ей Хитрово.

— Кому на ночь нужно одевать оксамит, тот и надевай, а тот нет, ежели кому это незачем, — отпарировала боярыня.

Елена Дмитриевна вспыхнула, поняв злой намек, и уже собралась беспощадно отделать верховую боярыню, однако царица ласково остановила ее, грозно взглянув на «задравшую» ее обидчицу.

— Полно, Дмитриевна, брось! Скажи лучше, где была утром, что видела? Садись около меня, вот здесь… — И царица указала Хитрово на скамью у своих ног.

— К царевичу Алексею, сказывают, в дядьки князя Пронского Ивана Петровича надумали назначить, — озабоченно и вполголоса проговорила Елена Дмитриевна.

— А что же, разве плох твой Иван Петрович? — довольно равнодушно произнесла царица.