Мишель Кентская - Ртуть

– В Каире, – вкрадчиво заговаривает Жак, – на рынке рабов – и при этих словах тишину нарушают изумленные вздохи слушателей, в большинстве своем молодых и эмоциональных женщин. – Я как-то раз заприметил двух белокурых девушек примерно ее возраста, – Жак кивает на одну из фрейлин, вскрикивающую в притворном ужасе по мере того, как рассказчик сгущает краски…

Бывает, Жак начинает свой рассказ так:

– Однажды, потерпев кораблекрушение на одном маленьком острове у побережья Африки, мы стояли раздетые на песке и подсушивали одежду у костра. Как вдруг почувствовали, что за нами кто-то наблюдает, хотя заросли вокруг нас даже не колыхались. А потом, когда опустилась ночь… – Жак делает паузу и наслаждается тишиной: его слушатели сидят так тихо, словно совсем не дышат.

Приключения, которые живописует им Жак, кажутся настолько невероятными, что Рене с Изабеллой резонно сомневаются в их правдивости. Догадливая королевская чета пытает Жака до тех пор, пока он не признается, что истории реальные, но большинство из них приключались с другими людьми. А он лишь им на развлечение пересказывает то, чему когда-то внимал в изумлении сам.

Какие бы вещи Жак ни привозил из своих плаваний в Левант, он уверен: они обязательно придутся кому-нибудь по вкусу и вызовут неодолимое желание их заиметь. Жак всегда приглашает неаполитанских придворных на свои галеоны; те только дивятся – какими маленькими предстают суда, когда подумаешь, сколько людей живут и спят на них во время плавания и сколько товаров и живого скота для прокорма команды они перевозят.

Жак Кер, как никто другой, умеет удивить и заворожить придворных и фрейлин; а те уже даже в лицо узнают некоторых из его людей, при встрече учтиво приветствующих их взмахом руки. Иногда Жак приводит ко двору своих капитанов, причем с работниками на старших должностях он всегда обращается как с равными себе. Эти люди знают, что пользуются его доверием, и служат ему верой и правдой. Мудрый Жак располагает к себе всех, от короля до простых людей, и общается со своими работниками так, что работать под его началом мечтает каждый. Энтузиазм Жака заразителен, а то, что он много и напряженно трудится, вызывает искренне уважение. «В этом весь секрет выдающегося делового человека», – говорит Рене Изабелле.

Рене и сам – человек необыкновенный. Королева Иоланда не единственная, кто восхваляет его таланты и способности. Все люди признают, что они у него поистине королевские. От своего деда, Людовика I Анжуйского, Рене унаследовал глубокую любовь к произведениям и истории искусств. Родители передали ему прекрасную библиотеку и привили страсть к архитектуре. А от своего тестя, герцога Карла II Лотарингского, Рене перенял любовь к музыке и фламандской живописи. За годы, проведенные в плену у герцога Бургундского, он и сам под началом одного известного голландского художника научился рисовать. Ко всему прочему, Рене пишет стихи и романы, увлекается декоративным садоводством и устраивает зрелищные турниры для короля и своих собственных многочисленных гостей. Все люди, с которыми общается Жак, находят второго сына королевы Иоланды умным, привлекательным, чутким и терпимым.

После нескольких визитов ко двору Рене в Неаполе Жак Кер снова встречается с королевой Иоландой в Марселе. Они прогуливаются по оживленной пристани, наблюдая за тем, как рабочие разгружают суда, а рыбаки складывают сети. Практичная Иоланда расспрашивает Жака о том, каким образом ей лучше помогать своему сыну с учетом потребностей его двора и детей – у Изабеллы недавно опять случился выкидыш, и Жак привез ей несколько восточных лекарств, прием которых вроде бы подействовал на нее благотворно. Лишь в самом конце встречи королева-мать поминает фрейлин невестки.

– Жак, мой дорогой друг, мне не терпится узнать, как освоилась при неаполитанском дворе самая юная из фрейлин. Я имею в виду Агнессу Сорель. Что вы можете рассказать мне о ней? Не буду скрывать от вас – у меня к этой девушке свой интерес, – говорит Иоланда с загадочной улыбкой.

Но Жак никогда не удивляется ее вопросам. Он давно понял: Иоланда всегда все просчитывает и планирует заранее.

– Моя королева, Агнесса обладает поистине необыкновенной естественной красотой.

– Да, это так. Но расскажите мне о ней подробней, – настаивает Иоланда.

– Пожалуй, необычной ее делает полное неосознание своего физического совершенства вкупе с удивительной мягкостью нрава и экспрессивностью.