Александр Бубенников - Годунов. Кровавый путь к трону

– Даже так? Неужели так все серьезно и бесповоротно?

– Да, сынок, всегда можно постараться повернуть ход событий в нужное русло, если время не упущено, если есть хоть последняя возможность вмешаться и все изменить и переиначить… Только самое опасное и жуткое дело, что может быть, – когда твои военачальники без приказа сверху насилуют невинных подданных царя ради мести Годунову, вспомнив ссылку их родичей… Мне хотят отмстить, ударить меня побольнее или насмерть убить, использовав самозванца втемную, как таран против меня, тебя… Возможно, уже пришло время, чтобы покарать изменников жестоко и без пощады… Вырвать жало измены вместе с корнем… Сил бы только, здравия на все это хватило…

– Нет ничего страшнее измены, отец…

– Нет ничего страшнее поголовного предательства и измены опасного Смутного времени…

– Пришла беда, отворяй ворота, – сказал Федор серьезным голосом пятнадцатилетнего пророка. – Отворив двери, бессмысленно прятать голову в песок и не замечать поголовной измены и предательства… Надо драться…

– Я и буду драться, сынок, только выслушаю завтра астрологов и колдунов по поводу текущей ситуации в стране и мире, отобедаю с послами, чтобы кое-что выведать о шведах и поляках… Может быть, натравлю кого-нибудь на самозванца или стравлю их друг с другом, как собак… Только сначала придворных и иноземных астрологов выслушаю, что и как звезды и кометы шепчут посвященным в тайны астрологии…

С самого утра 13 апреля 1605 года Годунов, как всегда, «занимался воспитанием» сына. На этот раз, по просьбе отца, Федор пришел с кипой карт, сделанных собственной рукой – первого картографа Русского государства. Пока он аккуратно раскладывал все сделанные им карты на огромном столе в царской палате, отец взирал на сына с невероятной для не очень-то сентиментального царя любовью и нежностью. Вздохнул и неожиданно для себя подумал:

«Хоть сейчас передавай сыну скипетр государя и возводи его на престол. Созрел для больших государственных дел царевич, точно созрел. И будут потом иноземные послы докладывать в свои страны правителям о шестнадцатилетнем „просвещенном государе Московском“, недаром с юных лет сам лично воспитывал вместе с большим русским умником „дядькой“, наставником Иваном Чемодановым, многими талантами знаменитым. Телом изобилен сын в отца, только у него сильное тренированное тело воина, в отличие от становящегося рыхлым и слабым от возраста тела государя. И фигурой, и статью с ростом хорош. Очами и волосами черными в нашу, годуновскую породу пошел. А что взял от матери и от деда Малюты? Наверное, решительный напористый характер – любое порученное дело доводит до конца. Только нет в его характере злобности и ярости, как у матери с дедом, но это к лучшему для роли „просвещенного“ государя. Вот поручил ему карты Русского государства, по описаниям и измерениям воевод и дьяков нарисовать, – взялся с удовольствием и сноровкой. Откуда у него такое прилежание и усердие? И рисовальщиком будет отменным „государь просвещенный“, его хоть сейчас отдавай в артель богомазов – маслом каши не испортит… И женить его пора… Вот выдам дочку замуж, начну подбирать и ему невесту. Чуть-чуть его не поженил в десятилетнем возрасте на английской принцессе, нашла какую-то юную родственницу королева Елизавета, да умерла не вовремя. Думского боярина Михаила Татищева год назад посылал в грузинское царство Картли, если бы картлийский царь Георгий сразу же согласился перейти в русское подданство, женил бы Федора на его царевне Елене и получил бы за ней в приданое царство Картли. Царь Георгий вроде как присягнул мне, а дочку с Татищевым не отпустил в раздумьях, задержал у себя до следующего посольства московского. Хитер царь Георгий, прослышал про самозванца, выступившего против меня с угрозой согнать избранного царя с престола…»

Годунов в своих думах, что теснились в его голове, уже рассматривал карты Русского государства, созданные Федором и чертежниками из московских дворян, которых царевич отбирал лично. «Молодец царевич, уже сделал полезное дело для государства, причем в самом нежном возрасте, – подумал он, с удовольствием рассматривая карты русских земель, плана Москвы. – И талантами не обижен, и знаниями не обделен будущий государь Московский… А он, чудак, на войну с самозванцем рвется… Ведь Русскому православному государству можно послужить и на другом полезном поприще…»