Дэвид Кертцер - Похищение Эдгардо Мортары

Поскольку две эти семьи были дружны между собой и жили совсем рядом, свидетельствовала Ипполита, ее часто посылали с поручениями в дом Мортара. Так что она совсем не удивилась, когда однажды летом (лет пять или шесть тому назад) ее хозяин Равенна велел ей отправиться в дом Мортара и остаться там на три или четыре дня, чтобы выручить их, так как их собственная служанка, некая Нина Моризи, уже три-четыре дня болеет, да так тяжело, что не может встать с кровати. Ипполита продолжала:

Я хорошо помню, что ту же самую пору болел и сынок Мортара, Эдгардо, ему было тогда года два или даже год. Это была обычная детская болезнь, и я помогала матери малыша ухаживать за ним… Мальчик болел дня четыре или пять, и родители его тревожились за него, потому что они очень любили всех своих детей. Они приглашали на дом лекарей, был среди них, помнится, доктор Сарагони. Но болезнь была совсем не смертельная. Я даже помню, как мама мальчика спрашивала доктора Сарагони, не умрет ли малыш, а он только рассмеялся и сказал, что это пустяковая болезнь, все дети ею переболевают.

Затем Ипполита добавила: «Вот что я еще вам скажу, у меня собственных детей восемь человек, а уж повидала я их гораздо больше, и за многими ходила, и я очень хорошо помню: у Эдгардо Мортары никогда не было таких опасных признаков, какие бывают у маленьких деток, если те опасно больны и вот-вот умрут».

Когда Ипполита закончила давать показания, в кабинет нотариуса вошла ее 27-летняя дочь Марианна и подтвердила правдивость ее рассказа. В 1852 году, когда ее мать находилась в услужении у Соломона Равенны, Марианна работала в том же доме горничной. Она помнила, что как-то раз мать подменяла несколько дней Анну Моризи, служанку супругов Мортара, и, помнится, мать рассказывала в ту пору, что кто-то из их детей чем-то болеет, но неопасно. Наконец, привели Джузеппину Борги, 41-летнюю швею, которая жила в 1852 году в квартире прямо под Мортара. Она поведала теперь уже хорошо знакомую историю — о мальчике, который болел недолго и неопасно, и о служанке, которая в те же самые дни болела гораздо серьезнее и была прикована к постели.

Итак, Мортара сделали все возможное, чтобы доказать, что Анна Моризи никак не могла совершить одобряемый церковью обряд крещения, так как Эдгардо никогда не находился при смерти, и заодно поставили под сомнение само предположение, что Анна могла бы в ту пору вообще дойти до бакалейщика и затем сделать то, что, по ее словам, она сделала. Теперь настала пора заговорить о том, насколько можно верить показаниям молодой женщины в настоящем. Вначале Мортара пригласил к нотариусу своего торгового агента, 30-летнего Энрико Маттеоли, и тот рассказал о подозрительном знакомстве Анны с австрийскими солдатами, жившими неподалеку, и о ее сомнительной репутации. По его словам, все в округе знали ее как «нечистоплотную девицу, известную своим безнравственным и непорядочным поведением».

Но показания единственного свидетеля-мужчины — это были, можно сказать, еще цветочки по сравнению со скабрезными рассказами женщин, которые посыпались дальше. Первой свидетельницей стала 22-летняя Елена Пиньятти, которая вместе с мужем Алессандро Пиньятти владела бакалейной лавкой неподалеку от дома Мортара. Они наняли Анну Моризи в служанки вскоре после того, как та покинула семью Мортара, ранней осенью 1857 года. Показания Пиньятти были короткими, но впечатляющими:

«Я очень хорошо знаю Анну (или Нину) Моризи с прошлой осени, когда она начала работать у меня… Она прожила у меня около трех месяцев. Дольше я не смогла мириться с ее присутствием из-за ее предосудительного поведения». Далее синьора Пиньятти привела несколько примеров: «Одно из таких происшествий случилось как-то вечером у меня в доме на виа Сан-Мамоло. Я что-то заподозрила и прокралась вверх по лестнице (жилые комнаты — прямо над моей лавкой). Когда я поднялась, то увидела, что Нина выталкивает из двери какого-то австрийского офицера. Я выбранила ее за недостойное поведение, и она попросила прощения, признавшись, что сама пригласила его к себе».

Синьора Пиньятти продолжала: «Примерно в ту же пору она спелась с кладовщиком в моем магазине. Эти двое вступили в сговор: он воровал съестные припасы, а она их припрятывала. Когда я их застукала, я сразу же уволила Анну. Больше держать ее у себя было нельзя, она бы только продолжала меня позорить. Я уже успела убедиться в ее порочности».

Похожую историю рассказала и Анна Факкини — молодая женщина, которая поступила служанкой в дом Мортара, сменив Анну Моризи. Это она в первый раз открыла дверь фельдфебелю Лючиди, когда тот постучался в дверь четыре месяца назад.