Эдвард Резерфорд - Королевский лес. Роман об Англии [litres]

Олениха, а точнее, лань осталась стоять, вскинув голову. Она немного отбилась от остальных, которые еще мирно щипали молодую весеннюю траву на опушке.

Хотя у оленей хорошее зрение и отменное обоняние, при всякой угрозе, особенно учуянной с подветренной стороны, они часто полагаются на слух. Олень способен уловить хруст ветки даже на огромном расстоянии. Олениха уже распознала, что шаги Пакла удаляются от нее.

В Королевском лесу водилось три вида оленей. Издревле принцами этого места были крупные благородные олени с красновато-бурыми шкурами. Кое-где обитали забавные косули – нежные мелкие создания чуть больше собаки. Однако недавно нормандские завоеватели завезли новый вид: стройную лань.

Оленихе было около двух лет. Шкура пятнистая, так как зимний багровый окрас менялся на маскировочный летний: светлый, кремово-коричневый с белыми пятнами. Как практически у каждой лани, у нее были белый крестец и черный хвост, но по какой-то странной прихоти природы шкура была чуть светлее обычного.

Но ее можно было идентифицировать и без учета этой особенности, поскольку у всех оленей отметины в тыльной части слегка различаются. У каждого есть кодовая метка, как отпечаток пальца у человека, только намного более заметная. Таким образом, эта лань была уже уникальна. Но природа добавила еще и более бледный окрас – возможно, людям на радость. Олениха была красивой самкой и в сезон осеннего гона должна была найти себе пару, если только ей не суждено было погибнуть от рук охотника.

Инстинкты призывали лань оставаться настороже. Она повернула голову влево, потом вправо, прислушиваясь к другим звукам. Затем напряженно уставилась вдаль. Темные деревья, окутанные мраком, казались призрачными тенями. Сломанная ветка с ободранной корой напоминала пару рожек, а небольшой ореховый куст – какое-то животное.

В лесу не все бывало тем, чем казалось. Прошли долгие секунды, прежде чем она, наконец успокоившись, опустила голову.

Небо на востоке посветлело. И окрестности огласились птичьими голосами. В вереске защебетал со своего насеста в утеснике чекан, в темноте похожий на желтый штырек. Звонкие трели славки разнеслись по лесу; затем в листве взахлеб залился песней черный дрозд. Где-то за ним дробно застучал дятел; через пару секунд нежно заворковала горлица. И дальше вступила кукушка, голос которой эхом разнесся по лесной опушке. Так каждый певец обозначал с приближением весенней брачной поры свое маленькое царство.

Но звонче всех высоко в небе над вересковой пустошью пел жаворонок, приветствуя первый луч восходящего солнца.

Лошади всхрапывали. Люди переминались с ноги на ногу. Собаки задыхались от нетерпения. Двор наполнился запахами конюшни и дыма от костров.

Пора было на охоту.

Адела наблюдала за ними. Собралось уже человек десять: охотники в зеленом с перьями на шляпах, несколько рыцарей и местных сквайров. Она умоляла взять ее, и кузен Вальтер ворчливо согласился лишь после напоминания: «Я хоть буду на виду. Ты же должен подыскать мне мужа».

Для молодой женщины в ее положении это было непросто. После смерти отца прошел всего год, холодный и безрадостный. Мать, бледная и вдруг высохшая, ушла в монастырь. «Так сохранится мое достоинство», – сказала она Аделе и отдала девочку на попечение своих родственников, тем самым оставив ее без всякого приданого, кроме доброго имени и нескольких десятков акров захудалой земли в Нормандии. Родня сделала все, что могла, и вскоре обратилась мыслями к английскому королевству, где, с тех пор как нормандский герцог Вильгельм его захватил, обрели поместья сыновья из многих нормандских семей – сыновья, которые, возможно, будут рады обзавестись франкоязычной женой с родины. «Из твоих родственников, – сказали ей, – лучше всех устроился и сможет помочь кузен Вальтер Тирелл. Он сам заключил блистательный брак». Вальтер породнился с могущественным семейством Клэр, чьи английские поместья были огромными. «Вальтер найдет тебе мужа», – добавили родственники, но кузен так никого и не нашел. Адела начала сомневаться, может ли она доверять Вальтеру.

Двор был типичным для поместий саксов в этом регионе. Большие деревянные, похожие на амбары строения с соломенными крышами окружали его с трех сторон. Стены были сложены из массивных темных досок. Огромный дом в центре двора привлекал внимание главным входом, украшенным искусной резьбой, и наружной лестницей, ведущей на верхний этаж. Поместье находилось невдалеке от чистых и мирных вод Эйвона, струившихся от меловых утесов к замку Сарум, расположенному в пятнадцати милях к северу. В нескольких милях вверх по течению была деревня Фордингбридж; вниз – городок Рингвуд, а восемью милями дальше Эйвон впадал в небольшую гавань, защищенную от открытого моря мысом.