Ричард Артус - Судьба изгоя

— Ты меня понимаешь?

Женщина говорила с акцентом, но Генрих прекрасно ее понимал.

— Да. — Коротко ответил он.

— Ну так как, подняться на ноги сможешь?

— Думаю смогу.

— Тогда подымайся и напяливай на себя свои железки. Мы и так тут с тобой уйму времени потеряли. Скорее всего, битва уже закончилась, так что двинем сразу домой.

— Насколько я понимаю. Я пленник. — Уточнил Генрих. — Почему вы оставили при мне доспехи и оружие?

— Путь у нас длинный. — Пожала плечами Сонильда. — Мало ли что на лесной дорожке случиться может. Лишний меч не помешает. Только не советую тебе бежать. Местные жители рыцарей не очень-то жалуют.

— Я знаю, как подобает себя вести плененному рыцарю. — Ответил с достоинством женщине Генрих.

Если говорить честно, то побег это была единственная возможность у него обрести свободу. Денег уплатить за себя выкуп у него не было. А орденские братья-рыцари выкупали только своих. Но верный слову рыцарской чести Генрих ни разу не помышлял о побеге, а все свалившиеся на него невзгоды как он думал, приготовился встретить с гордо поднятой головой.

Потом было знакомство с укладом жизни местных жителей. Очень сильно его поразило, что религия здесь играет не главную роль. К примеру, Тур считался исповедующим православие, а Сонильда была католичка. Православный Давид был женат на язычнице Бируте. И это различие в вере никоим образом не влияло на их семейную жизнь.

Священнослужители читали свои проповеди, не вмешиваясь в житейские дела. Поэтому никто никого не тряс за бороду, доказывая, что именно его вера лучше. Никто никого не бил по голове приговаривая при этом, что именно его бог единственно правильный.

Самого Генриха тоже никто не посадил в поруб на цепь. После разговора с Давидом, где рыцарь честно признался на невозможность выкупа, князь предложил ему долг отработать. В течение года, Генрих должен был обучать его детей своему языку и владению оружием. Так же знакомить с особенностями Европейской жизни и законотворчества. И что еще более удивительно ему за работу доплачивали. Немного, но в княжьем тереме живя на всем готовом тратить деньги не на что. Поэтому за прошедший год у Генриха скопилась не очень большая, но все же приличная сумма денег. Однако рыцарь не уехал к себе на родину. Он по-прежнему оставался жить у князя, занимаясь уже не только с его детьми. Генрих Вильде отложил меч в сторону и такая жизнь ему нравилась.

Отдых в кругу любящей семьи у Давида был не долгий. Снова позвали его в поход военные дела. Только теперь ему пришлось еще стать на защиту города, в котором он родился и вырос. Дела у Пскова в это время были, прямо скажем, не очень хороши. Управлял из Новгорода в это время городом брат Московского князя Ивана Калиты Юрий Данилович. Псковичам такой способ управления не очень нравился. А тут до них дошли слухи коими земля как всегда полнится об успехах Давида Городенского. Псковичи увидели в этом свой шанс. Тяжело было псковским купцам под новгородскими ходить. Хотелось самим решать где, как и с кем, торг вести. Поэтому отправилось из Пскова посольство в Гродно с предложением Давиду сесть в Пскове князем.

Прознавшие про это крестоносцы из Ливонского ордена не на шутку переполошились. Им очень не хотелось иметь у себя под боком такого соседа. Особенно когда у них конфликтная ситуация с архиепископом Риги и горожанами. Да и перспектива объединения союзом Пскова с Великим княжеством мало радовала. Новгородцам план псковичей тоже не пришелся по душе. Ведь такой поворот событий привел-бы к еще большей потери их влияния на город. Поэтому они заключили с орденом договор о ненападении и со стороны наблюдали, как дальше будут развиваться события. И какая кому разница, что неминуемо прольется кровь псковичей из-за этого договора. В большой политике человеческие жизни никакой ценности не играют.

Крестоносцы тянуть резину не стали и захватили Гдов. А заодно перебили на Чудском озере всех псковских купцов. Оставив одного купца в живых, через него отправили послание в Псков. В нем они требовали отозвать своих послов и прекратить всякие переговоры с Давидом. В городе в это время находился Юрий Данилович, и горожане обратились к нему за помощью.

— Сами виноваты. — Нахмурив брови, ответил им Юрий. — Свободы захотели? Вот теперь и получайте то о чем мечтали. Ни я, ни Новгород помогать вам не будем. Сами с орденом воюйте. Сами свой Гдов отбивайте.