Ричард Артус - Судьба изгоя

Отгуляв свадебку, король терзаемый мыслями где-бы деньжатами разжиться вдруг вспомнил.

— Ба. Да как же я забыл. Есть же очень хороший способ пополнить золотишком карманы. Жаль, правда, что он одноразового использования. Зато гарантирует сто процентную быструю прибыль.

Отец Людовика Филипп уже пользовался этим способом. Состоял он в обложении евреев проживающих во Франции налогом на жизнь. То есть хочешь здесь жить плати монету. Евреи уже выплачивали этот налог его отцу, но то было отцу, а не ему. Никому не хочется уходить из обжитого дома. Поэтому евреи заплатили. Покончив таким образом с жизнью в нищете, Людовик Сварливый немного подобрел и ударился в спорт.

Любитель поиграть в лапту, король после одной длинной партии спустился в погреб, попить холодного вина. А спустя несколько дней состоялись его похороны. Ну что тут скажешь? Просто хроническое невезение в жизни. Его брат Филипп Бургундский тут же назвал себя регентом. Почему не королем? Да потому что Клемантина была беременна. Но рожденный ею сын, вошедший в историю под именем Иоанна Доброго, прожил всего пять дней. Убитая горем женщина удалилась в Прованский монастырь.

Тут уж Филипп Бургундский, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же попробовал надеть на себя корону. Но не тут-то было. Принцы и высшее духовенство стали возражать. Мотивируя это тем, что у Людовика 10 была дочь от брака с Маргаритой. Девочке было шесть лет, и она являлась прямой наследницей почившего короля.

— Сволочи. — Процедил сквозь зубы Филипп и, не теряя времени, направился в Реймс. Туда же он созвал всех так или иначе поддерживающих его притязания на корону пэров Франции и представителей высшего духовенство.

Заперев городские ворота и двери собора, где проходят церемонии коронации. Филипп, невзирая на редкие протесты, был коронован архиепископом Реймса.

— Найдите мне лучших законников. И пускай они роются в законах до тех пор пока не найдут причину по которой Жанна не может стать королевой. — Хмурым взглядом, окинув своих приближенных, буркнул теперь уже король Филипп 5.

— А может, просто объявим ее плодом греха. Ведь всем известно о неоднократных прелюбодейских связях ее матери Маргариты Бургундской. — Предложил один из советников.

— Ты с ума сошел? — Покрутил пальцем у виска Филипп. — Кто же о таком на весь мир заявляет? Ищите другую причину.

Когда надо, юристы-законники отроют все что угодно. Они нашли закон от 420 года у салических франков. По которому наследство достаётся только мужчинам. Так во Франции женщин лишили права унаследовать корону.

Пока у них происходили все эти события, ни о какой помощи ордену и речи быть не могло. Не лучшим образом состояли дела и у духовенства, а так же основной поддерживающей орден силы Германии. Период Авиньонских сидельцев сам по себе не лучшая страница в истории Католической церкви. А тут еще Людовик Баварский хлопот подкинул. Ему было мало своей короны. Он взял да объявил себя римским королем и императором Германии. Иоанн 22 сильно огорчился такому заявлению, и стал настаивать на отказе от таких притязаний. Людовик в долгу не остался. В свою очередь он обвинил Папу в ереси, разжигании конфликтов, нарушении обетов связанных с целибатом, ну и еще по мелочам разным. Одним словом намекнул, что нечего ему указывать что делать. Естественно разгорелся конфликт, в котором о нуждах ордена просто позабыли. Пришлось посланцам крестоносцев терпеливо дожидаться, когда все эти события более менее улягутся, а сильные мира сего успокоятся.

Выйдя на крыльцо своего родового поместья, Давид увидел дружинников, отпихивающих в сторону купца Улеба.

— Что у вас там происходит? — Поинтересовался князь.

— Да вот, в терем пролезть пытается. — Ткнул пальцем в купца один из дружинников.

— Что значит пролезть? — Гордо вскинул голову Улеб. — Я, между прочим, по важному делу сюда прискакал.

— Да какое у тебя важное дело может быть? — Скривился в презрительной улыбке другой дружинник.

— А это не тебе решать. Дуболом. — Не остался в долгу купец.

— Ну все. Хватит уже препираться друг с другом. — Остановил разгорающуюся словесную перепалку Давид, и, усевшись на ступеньках крыльца, жестом пригласил присесть рядом Улеба. — Давай рассказывай, что там у тебя за вести такие важные?

Улеб окинул высокомерным взглядом дружинников, и гордо выпятив живот, степенно занял предложенное ему место рядом с князем.