Михаил Ломоносов - Жажда познания. Век XVIII

Шпаковский имел надобность по своим отношениям возвратиться в Переяславль. Положено и нас отправить туда с новаго года; в начале не надолго, для привычки к удалению. [...]

Шпаковский ходил в свой класс, мы дома твердили свои уроки, и часто большой двор наш оглашался над нами другими голосами. Шпаковский сам ходя учил наизусть свои уроки и многими днями нечто длинное латинское по тетради, что оканчивалось на purpura lanam [486] Purpura(m) lanam — пурпурная шерсть. [...]

В сентябре же отвезли меня опять в Переяславль, прибрав последний раз в мундирную черкеску, поместили в нашем доме с прислугою и определили в семинарию. [...]

Монастырь, построенный в самом начале XVIII столетия, с большою колокольнею находился середь города, у рынка на пересечке главных улиц. В нём у боковых ворот на Киевскую дорогу семинария о шести классах: здание каменное, едва ли не древнее, лицеи слева к церкви и архиерейскому дому с садом, справа на келии монахов и жилья учителей. [...]

Ректор Варлаам определил ко мне домашним наставником философа [487] Философ — здесь: слушатель класса философии в семинарии. Ивана Яковскаго, лет 28, родом из Голтвы. Умный Яковский дал мне порядок времени и вёл меня всегда впереди класса. Начнут ли читать, заговорит учитель, — мне понятно, я знаю. Давались на дом письменный упражнения в переводах на латинский, краткий exercicium [488] Exercic(t)ium — упражнение. , больший occupatio [489] Occupatio — занятие. , а за праздничные дни Рождества и воскресенья требовалась чистая переписка всех; чего они мне ни стоили, у меня всё было сделано, писано, подано. Чтение, уроки и ответы произносились очень громко, почти крикливо и силлабически, чем в детях пренебрегать сто раз не надобно; я и тем угождал. Получив крепкую грудь, лёгкий язык и звонкий голос, может быть я обязан тому обычаю, что и теперь имя пользуюсь: могу читать знакомую страницу одним духом далеко и внятно, читать часами неутомимо, и теперь, от кустов моего цветника на дворе, через пруд за реку, я даю мои приказы на сенокос. В классе перваго года моего давались особый одобрения, числом похвал на доске, Laudes [490] Laudes — похвалы. , из них за вины положена такса учётов: кто не имел числа, те несли свои наказания. В зимние месяцы я выслужил 500 похвал; весною много было промотано. Не мало их пошло на большое колодезное колесо; только ступаешь в нём, оно под ногами вертится. Больше того, унесли мячи: эту игру я очень люблю. Оставалось похвал моих близ половины. Яковский нашёл приятный способ удержать и поднять меня в них. По век мой с благодарностию сохраняю память об нём. На другой год мне всё стало легче.

С учением соединилась обязанность по воскресеньям и праздникам собираться в монастырь на вечерню, заутреню и обедню. [...] Труднейшее было вставать к заутрени на колокол в три часа. Помогали тому по городу будильники. Много было пребедных учеников, живущих в бурсе [491] Бурса — духовное училище, семинария, первоначально общежитие при них. , из которых младшие классами доставали себе и старшим пропитание, освещение и другия пособия, расходясь по вечерам на пение псалмов, а более духовных песней, под окнами и на дворах, с горшечками и мешечками. Большею и лучшею подачею, из сожаления иногда к своему одноклассному, получался в нём и верный будильник. Нашим был бедняк лет 16-ти, с приятным лицем и сладким голосом, сын дьячка, по селу мой сосед. Раза по три в неделю он приходил к нам и всегда получал добрую долю. Имя его было Харитон; имя приятное, но он жалобно разсказывал, что поп, сердясь на отца его, нарочно дал ему имя Харитона в насмешку, чтоб звали его по-народному Харько. Он был так умён и усерден, что мы его любили.

Кроме того, семинария имела ещё свои обычаи.

а) Как во всяком селе и городе сохранялась народная патриархальность, сойдясь или встретясь, старшему и старейшему поклониться снятием шапки, так и в семинарии, хотя все учащиеся равно назывались студентами, но, кроме общаго уважения к почётности, установлено было почтение к высшим через класс, перваго класса к третьему и выше, втораго к четвёртому и выше и пр. А учители были в благовении, как полубоги.

б) Праздничныя и именинныя поздравления от всех классов по одному ученику, с их учителями, приносимый архиерею и ректору, в стихах и речах латинских. В том и я имел свою долю.

в) Гулянье по имени рекреация, 1-го Мая, или в первый за тем ясный день. Для того префект [492] Префект — здесь: старший воспитатель (начальник). отбирал утром из меньших двух классов до полусотни малолетков, с старейшими для порядка, приводил их к архиерею в залу и уставлял стройно. За дакладом, при выходе владыки с важностию, все разом восклицали, как наставлены: Recreationem, pater, rogamus [493] Recreationem, pater, rogamus — отче, мы просим. . Он пройдёт и ласково пришутит отказом. Просьба повторяется. Он даёт благословение. Тогда все с своими запасами и играми выходят за город на гулянье по берегу Альты. Там составлялись свои общества по классам. Больше всего было дела мячам и кеглям в городках, также борьбе и беганью. Они имели своих героев, которым прочие дивились, как на Олимпийских играх; а в приюте поодаль, как всем нам быть на глазах, своим весельем пируют учители. Тем открывается начало летних забав. [...]