Владимир Коломиец - Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое

1 ноября Нахимову доставили царский манифест от 20 октября об объявлении войны Турции. Ознакомившись с манифестом, адмирал передал всем командирам судов сигнал:

– Война объявлена. Турецкий флот вышел в море, отслужить молебствие и поздравить команду.

На «Императрице Марии», где он сам находился, был собран весь экипаж.

– Ребята! – обратился он к команде. – За царя и Отечество положим головы, но в Севастополь без славы не воротимся.

– Ура! – прогремело ему в ответ.

В тот же день эскадра вышла в море. Преодолевая волны и ветер, они подошли к Синопскому полуострову и увидели на рейде четыре турецких судна. Начавшийся шторм вынудил эскадру отойти в море. Все вокруг на несколько дней затянуло туманом. И когда Нахимов, воспользовавшись свежим восточным ветром, 11 ноября снова подвел корабли к Синопу, он увидел там уже не четыре судна, а 7 фрегатов, 2 корабля, 2 парохода и шлюп, стоящие под прикрытием береговых батарей. Это была эскадра под флагом одного из лучших турецких адмиралов – Осман-паши, наставником у которого был англичанин Адольфус Слейд, состоящий на турецкой службе в чине контр-адмирала и носивший звание «Мушавер-паша», что означало «паша-консультант». Турецкая эскадра имела цель проследовать вдоль анатолийского побережья к турецкому порту Батуму и, посадив там на суда десант, совершить нападение на Сухум.

Адольфус Слейд с тремя пароходами обошел незадолго перед тем абхазские берега, выгрузил там до шестидесяти бочонков пороху и много свинца в пластинах, уведомив горцев, что около 20 ноября к ним придет из Синопа турецкий флот с многочисленным десантом. Синопская бухта, хорошо защищенная от ветров и наблюдений, была избрана сборным пунктом турецкой эскадры, и суда приходили в бухту постепенно, чтобы отсюда в полном составе двинуться к Кавказу.

Пока Нахимов обдумывал план предстоящего сражения, к его эскадре присоединился фрегат «Кагул», а в ночь на 16 ноября флагманский корабль адмирала Новосильского «Париж» телеграфом уведомил его: «Начальник 4-й флотской дивизии прислан для присоединения к вам с кораблями «Париж», «Три святителя», «Великий князь Константин».

Это было серьезное подкрепление. Теперь в эскадре было семь кораблей. И хотя соотношение было не в пользу русских, Нахимов не хотел и думать, чтобы упустить без боя неприятеля, отысканного с таким трудом.

С утра 17 ноября на море прояснилось. В 9 часов сигналом с «Императрицы Марии» флагман потребовал к себе Новосильского и командиров кораблей для сообщения им плана атаки и нужных при этом наставлений. Совещание было недолгим – немногим более часа. В 11 часов командиры вернулись на свои корабли и объявили командам, что завтра эскадра отправляется в Синоп для истребления стоящего там турецкого флота. На корабли были розданы копии приказа командующего эскадрой и вычерченная диспозиция, на которой было точно нанесено расположение неприятельских судов, батарей и места, где должны стать на якорь русские корабли.

И Нахимов, и офицеры, и матросы – все понимали, что завтра будет жаркий день, что одолеть врага будет непросто и, может быть, многих из них не станет. Противник силен. У него не только больше кораблей, не только пароходы, которые смогут маневрировать независимо от ветра, но еще и береговые батареи.

Закончив напряженный день, команды поужинали. В торжественной тишине матросы писали письма, может быть последние, другие поверяли товарищам последние мысли, последние желания. А потом по сигналу адмирала корабли один за другим снялись с рейда и отправились к Синопу, где их ждала гибель или слава.

Ночью погода испортилась.

Наступившее утро встретило русскую эскадру неприветливо. После мрачной, бурной и дождливой ночи сквозь сплошные свинцовые тучи, закрывавшие все небо, уныло и медленно пробивалась заря. Над кораблями ревел порывистый ветер с частым холодным дождем. Только в 9 часов утра рассвело. В половине десятого по сигналу адмирала эскадра снялась с дрейфа, а через пятнадцать минут на «Императрице Марии» был поднят сигнал: «Приготовиться к бою». Этого сигнала ждали и к нему готовились, поэтому на кораблях не было никакой спешки и суеты. Оставалось сделать еще одно приготовление – пообедать, им и занялись команды, сев в одиннадцать часов за обед. Корабли проходили последние мили, стремительно приближаясь к Синопу, и через полчаса, когда был окончен обед, раздались призывные звуки тревоги.

– Все люди встали на свои места, для вступления в бой предназначенные, и орудия в деках зарядили двумя ядрами, – записали дежурные в вахтенный журнал. Матросы смачивают палубу, опускают сукно над крюйт-камерами [8], командоры уже взялись за шнурки ударных замков.