Дмитрий Дмитриев - Император-отрок. Историческая дилогия

Расставание его с майором было очень трогательное. Петр Петрович плакал навзрыд, расставаясь с племяшем, плакал и сам Левушка, обнимая дядю.

– Полно, дядя, не горюй, еще свидимся, не навек расстаемся, опять вернусь к тебе, да не один – с Марусей, и заживем по-старому, – успокаивал его Храпунов.

– Нет, нет, с тобой мне больше уже не увидеться, чует мое сердце, что мое расставание с тобой будет навсегда. Стар я, скоро умру, – захлебываясь слезами, ответил Петр Петрович. – Но знай: когда меня не станет, усадьба со всеми угодьями – твоя, только дворовых старых моих слуг на волю отпусти да и леса на избы выдай!

– Дядя, ты как будто на самом деле умирать собрался!

– В животе и смерти Бог волен, племяш, а что сказано, то сделано. Прости, храни тебя Господь!

Левушка Храпунов уехал.

Князя Алексея Григорьевича Долгорукова и его семью, а также и Марусю привезли в маленький, захудалый городишко, близкий к месту их ссылки. Едва успев сойти на землю, они совсем неожиданно встретили сына ссыльного князя Александра Даниловича Меншикова и его младшую дочь, красавицу Александру Александровну.

Но, прежде чем продолжать наше повествование об участи второй царской невесты, Екатерины Долгоруковой, вернемся назад и посмотрим, что стало с первой невестой императора-отрока, Марией Меншиковой, и ее отцом, некогда полновластным правителем всего русского царства.

В далекой студеной Сибири, почти среди полного безлюдья, недалеко от реки Сосьвы стоял острог, обнесенный высоким тыном. Это было длинное невысокое здание с узкими, вверху полукруглыми окнами, разделенное на четыре небольшие комнаты с простыми скамьями вместо мебели.

Это здание служило пристанищем для Александра Даниловича Меншикова, его двух дочерей и сына. В трех горницах жила опальная семья, а в четвертой – немногие слуги, которые в опале не покинули своего господина и последовали за ним в дальний, холодный Березов.

Все жилище Меншикова было занесено снегом; несмотря на страшный мороз, на дворе острога работали два человека, обтесывая бревна: высокий худой старик с длинными седыми волосами, умным лицом и живыми, выразительными глазами и совсем еще молодой человек, мужественный, плечистый, с красивым лицом. На обоих были надеты простые полушубки, на головах бараньи шапки с наушниками, на ногах теплые валенки.

Кто бы узнал в этих двух дровосеках некогда полудержавного властелина, светлейшего князя, герцога Ижорского Александра Даниловича Меншикова и его сына Александра Александровича?

Удивляться надо той перемене, которая произошла с Меншиковым. Гордый, недоступный вельможа, привыкший повелевать, превратился теперь в кроткого, ласкового старика.

Несмотря на морозы, он и его сын проводили целые дни за работой. Александр Данилович спешил построить церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Сруб уже был готов, крыша покрыта, полы настланы. Надо было приступать к внутренней отделке.

– Что, Саша, устал? – ласково спросил Меншиков у сына, оставляя работу.

– Что ты, батюшка! Об устали и речи быть не может! Вот ты, верно, устал, – с улыбкой ответил отцу молодой князь Александр.

– Хоть я и устал, а все же этот труд мне в сладость. О, если бы Господь сподобил меня создать дом на похвалу святого Имени Его! Какою радостью, каким счастьем наполнилась бы душа моя!

– Батюшка, смотрю я на тебя и дивлюсь твоему терпению и смирению.

– Смирил меня Бог и научил терпению. Скажу тебе, что теперь только, в своем несчастии, в своем горе, познал я Бога. В этой глуши, отторгнутой от мира, мне живется легко и хорошо. Былого величия, былой славы как будто не бывало. То был сон. Он прошел и «благо мне, Господи, яко смирил мя еси», – задумчиво проговорил Александр Данилович. – Пойдем в горницу, сынок, пора!

Оба пошли в теплую горницу. Там их ждал обед, приготовленный руками бывшей царской невесты Марии и ее сестры Александры. Обе они лично занимались хозяйством, помогали убирать горницу и нередко ходили за водой. Обе они покорились своей участи и с примерной твердостью несли посланное им испытание.

Настал вечер, морозный, ледяной. Дневная работа была закончена. Семья опальных Меншиковых собралась в общую горницу, которая была обширнее других и освещалась двумя сальными огарками, воткнутыми в медные шандалы.

Сам Александр Данилович сидел у стола и вслух читал священную книгу в кожаном переплете, с серебряными застежками, немало утешения находя себе в чтении ее.