Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Но принимать решения политического уровня и пускаться с эскадрой в обратный путь адмирал Рожественский был, естественно, просто не вправе. Он ждал. Бесконечно долго ждал известий из Петербурга. И дождался только приказа продолжать путь. Война не завершилась, мирные переговоры не начались.

Выход с Мадагаскарского рейда состоялся только 3 марта 1905 года. В Индийском океане стояла душная, штормовая весна, влияние местной погоды служило дополнительным фактором трудности при угольных бункеровках в открытом океане.

«Жемчуг» и «Изумруд» посменно состояли в качестве форзейлей флагманского «Суворова», следуя справа и слева у него на траверзе.

Из письма адмирала Рожественского родным в Петербург:

«Нехорошо у меня на эскадре. Два с половиной месяца стоянки на Мадагаскаре разнесли весь запас энергии, который был накоплен предыдущим мощным движением. Последние известия о полном разгроме армии окончательно докончили слабые душевные силы моего народа. Даже и небольшая часть беспечной молодежи повесила носы».

Это письмо благополучно дошло до адресата, поэтому мы можем знать его содержание. Но не все подробности жизни эскадры в это время становились известны ждущей финала похода России. Военная цензура безжалостно перлюстрировала личную переписку. И от вымарывания нелицеприятных фактов из личного послания не были застрахованы ни последний из нижних чинов, ни сам командующий…

Вслед Второй Тихоокеанской эскадре правительство отправило Третью – под флагом контр-адмирала Н. И. Небогатова. Флагманом ее стал «Николай I», старый эскадренный броненосец с единственной носовой башней главного калибра, в последние годы служивший в Ревельском учебном отряде. С ним вместе тащились через три океана трое броненосцев береговой обороны, вообще не созданных для линейного сражения. Эта «смесь линкора с монитором» уверенно чувствует себя в балтийских шхерах. Но что им делать в океанском линейном сражении?

Почти обидой для Рожественского было то, что с отрядом Небогатова прибыл крейсер «Владимир Мономах». Старый приятель «Дмитрия Донского», вместе с ним совершивший немало дальних походов в мирное время. В свое время Рожественский отказал ему в праве участия в этом походе, потому что техническое состояние крейсера показалось ему слишком плохим для дальнего плавания с вероятным тяжелым боем в финале. И вот теперь, все-таки закончив в срок ремонт с модернизацией, этот старый черт свалился на шею командующему – да еще с таким странным и, прямо скажем, не очень эффективным в боевом отношении отрядом!

Встреча с эскадрой Небогатова состоялась 26 апреля у берегов Индокитая. В считаных милях от зоны боевых действий. Как-то налаживать взаимодействие, сживаться с новоприбывшими в единый боевой «организм» было уже просто некогда…

«Будьте ежечасно готовы к бою».

«Обо всех замеченных в море дымах незамедлительно докладывать адмиралу».

«В ночное время вести усиленное наблюдение за всем горизонтом. Бдительности на стоянках и во время погрузки угля не терять»…

Это – строки из приказов, которыми всю первую декаду мая Рожественский будоражил свою эскадру. Японская разведка могла появиться с минуты на минуту. 8 мая «Жемчуг» заметил над горизонтом некое темное пятно, которое вполне могло быть японским аэростатом с наблюдателем. Отделившись от эскадры под прикрытием «Олега», крейсер пытался обнаружить того, кто бы мог этот аэростат запустить. Но горизонт оказался девственно чист. Видимо, хозяин воздушного соглядатая успел наскоро смотать леер, спустить свой «пузырь» и удрать. Или вовсе не было никакого аэростата?..

Раннее мглистое утро 14 мая 1905 года застало эскадру на траверзе острова Квельпарт. Впереди лежали свинцовые воды Цусимского пролива.

Согласно боевой инструкции, распространенной штабом Рожественского по эскадре накануне ожидаемого боя, крейсера «Жемчуг» и «Изумруд» должны были охранять головные броненосцы от минных атак. Во время собственно линейного сражения им следовало держаться со стороны «небоевого» фланга. Незадолго до полудня 14 мая оба крейсера с пятью миноносцами составили короткую кильватерную колонну в 15 кабельтовых справа по траверзу от флагманского «Суворова».

Наверное, здесь нет нужды подробно описывать все перипетии линейной фазы сражения при Цусиме. В отечественной историографии таких описаний и без того немало – ужас и кровь ошеломляющего разгрома русской эскадры и по сей день остаются в центре внимания исследователей. Попробуем дать лишь картину боя, рисовавшуюся в оптике двух его участников – крейсеров «Жемчуг» и «Изумруд».