Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Выход назначили на 4 ноября. К полудню отряд был уже в районе Наргена, а в 17 часов 30 минут миновал остров Оденсхольм. Для того чтобы не быть опознанным каким-нибудь случайным встречным, «Амур» прибег к забавному способу маскировки. Перед рассветом следующего дня силами корабельных плотников из фанеры, брезента и жести была скручена фальшивая труба. В этом гриме минзаг стал издали похожим на трехтрубный крейсер типа «Диана» – если, конечно, не заглядывать сзади.

Достигнув к вечеру 5 ноября острова Эланд, замаскированный минзаг приступил к постановке заграждения. А крейсера разошлись для охраны района.

За ночь «Амур» поставил около 250 мин. А в 8 часов 15 минут 6 ноября отряд вновь собрался вместе в заранее условленных координатах для возвращения домой.

Первая дальняя операция по минированию германских коммуникаций была завершена успешно. Но наступили холода. Ночи стали лунными и ясными, в прозрачном воздухе на фоне светлого балтийского неба стало видно очень далеко. И во второй раз скрытный выход мог и не состояться. Поэтому Эссен начал поручать постановки менее заметным издали эсминцам.

Следующая заградительная операция состоялась только в конце ноября, когда погодные условия стали благоприятнее для минных постановок. Проще говоря – погода начисто испортилась.

Теперь предстояло выставить банки на маршрутах между Данцигом и Пиллау и на линии Рикегефт – Данциг. В штабе Эссена полагали, что это значительно воспрепятствует снабжению левого фланга германской сухопутной армии, действующей на рижском направлении.

К этому времени к Особому отряду были причислены дополнительные силы – минный заградитель «Енисей», крейсера «Адмирал Макаров» и «Баян». Причем перед походом крейсерам тоже поставили на палубе минные рельсы – чтобы, в случае чего, можно было и самим мины ставить.

Ночь была мглистой – из хвоста колонны «Рюрик» едва различал дымы идущих впереди кораблей. К тому же после полуночи поднялась самая настоящая пурга. Самое время мины ставить! Но дело в том, что «Енисей», «Олег» и «Богатырь» в условиях непогоды не смогли присоединиться к отряду. В начале операции они находились на другой стоянке и по причине совершенно отвратительной видимости просто не вышли в море.

Контр-адмирал Л. Б. Кербер решил пока их не задействовать. А банку поставить теми силами, которые уже вышли.

Во время приема минного запаса «Рюрику» достались мины образца 1909 года, а прочим крейсерам – образца 1912 года. У этих мин принципиально разная система взрывателей. Гальваноударные мины 1909 года считаются более опасными в постановке, чем ударно-механические 1912 года. А если учесть, что опыт «Рюрика» в самостоятельных минных постановках на тот момент исчерпывался единственными учениями, Кербер предпочел, чтобы крейсер поставил свою часть заграждения в одиночестве – ради безопасности прочих. Поэтому «Рюрику» предстояло отделиться от отряда.

К тому же в темноте из кильватера ухитрился потеряться «Баян». Он объявился только утром, выйдя на связь вопреки приказу о радиомолчании, и сообщил, что, пытаясь отыскать свою колонну во мраке, полночи бегал полным ходом и на этом изрядно потратил топливо. И теперь ему попросту не хватит угля, чтобы благополучно вернуться с места минной постановки.

Кербер, всю ночь тревожившийся за судьбу крейсера, пропавшего неизвестно куда, буквально рассвирепел, узнав, что с «Баяном» все относительно в порядке:

«Немедленно домой! Под надзор коменданта порта!!! Встать на якоря у брандвахты, угольной погрузки не производить. Шлюпок под борт не принимать и своих не спускать. Команду в увольнительную не свозить, дежурить по режиму готовности № 1, ждать моего возвращения»!

«Баяну», конечно, потом крепко попало. Командиру пришлось долго оправдываться перед назначенной адмиралом ревизионной комиссией. Но в момент самой радиосвязи существовал только один факт: в соединении отсутствует еще одна боевая единица, способная ставить мины…

Это, в принципе, еще не повод отменять операцию!

1 декабря «Рюрик» достиг назначенного района и в координатах 55°08,5' N, 18°30′ О поставил мины в шесть линий общей длиной в пять с половиной миль. К этому времени ему доложили, что из Утэ все-таки вышли «Енисей», «Олег» и «Богатырь». На следующий день утром флагман нашел их и воссоединился со своим отрядом. Некоторое время спустя должен был подойти и «Макаров», накануне ночью выставивший заграждение из 64 мин.