Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

От праздника порой устаешь не меньше, чем от сложной учебно-боевой программы! А если еще учесть и без того антимонархические настроения части команды «Рюрика», «Цесаревича» и прочих участников похода…

Впрочем, на данный момент все недовольство николаевским правлением до поры еще было наглухо задраено под свинцово-серую броню. Еще не пришло время ненависти.

В Фиуме вышел неприятный дипломатический инцидент. С рассветом следующего дня на рейд пришел австрийский крейсер «Кайзер Карл VI» – под флагом местного главнокомандующего. Австрийский флагман не мог не заметить, что на стоянках в бухте находится русский отряд, и с подъемом флагов вяло отсалютовал русскому адмиралу. Но то, что было дальше, как-то плохо вяжется с понятиями о мировых традициях военно-морского этикета.

По правилам, при встрече на рейде двух командующих из разных стран тот из адмиралов, кто младше по званию или чинопроизводству, едет к соседу в гости первым. Контр-адмирал Маньковский и поехал. Однако у трапа «Кайзера Карла» катер «Цесаревича» был встречен фалрепным офицером, который заявил, будто «Его Превосходительство Морской министр адмирал Монтекукколи очень занят и принять господина адмирала Маньковского в данный момент не может». Полагающегося по этикету салюта при этом не было. А духовой оркестр на шканцах «Кайзера Карла» вместо сигнала «Захождение» играл арию из кальмановской оперетты.

Маньковский рассердился не на шутку. И велел, что если «этот любитель оперетт все же захочет увидеться, тоже “завернуть” его от трапа, не салютовать и не оказывать никаких почестей, соответствующих его должности министра и княжескому титулу» .

Часам к 15 князь Монтекукколи все же подъехал на катере к «Цесаревичу» и извинился перед Маньковским. Тот извинения принял. Но заставил «Кайзера Карла» салютовать Андреевскому флагу как положено. И надменный австрияк еще с добрые полчаса оглашал окрестности раскатистыми холостыми залпами…

Четыре дня эскадра по очереди бункеровалась в австрийском порту с борта зафрахтованного российским консулом транспорта «Пенарт». Погрузка угля мешками и корзинами – тяжелый труд. Порой под чумазый трехпудовый куль подставляют плечо даже офицеры. А жесткое требование командования проводить бункеровки как можно быстрее нередко приводит к тому, что во время лихорадочного аврала происходят несчастные случаи.

3 сентября в 8 часов к борту «Пенарта» подошел для бункеровки «Рюрик». И во время подачи грузовой стрелой связки угольных мешков из трюма парохода на палубу крейсера один мешок отцепился, и, упав с высоты, насмерть убил молодого унтера.

Травмы той или иной степени тяжести на аврале – дело, в принципе, не редкое. Но чтобы дошло до смертельного исхода!.. По поводу гибели на бункеровке унтер-офицера Дмитрия Курилко назначенная адмиралом особая офицерская комиссия провела расследование. Вывод был однозначен: причина трагедии в недооценке самим пострадавшим опасности работы под стрелой. Недавно произведенный в унтеры молодой моряк неаккуратно навесил связку на стрелу и не вовремя вышел под нее, чтобы подобрать пустой мешок с палубы.

Похороны русского парня на австрийском военном кладбище в Фиуме заставили высокие чины в золотых погонах на время оставить дипломатические распри. Австрийский морской министр прислал Маньковскому официальную бумагу с соболезнованиями и денежное пожертвование для семьи покойного. За гробом, плывущим на плечах товарищей над узкой мостовой старинной улицы, шли вместе моряки русской и австрийской эскадр. Во время панихиды в местной православной церкви присутствовали русский консул и мэр города.

Из Фиуме отряд ушел 4 сентября, получив из Петербурга предписание направится на остров Крит – с целью принять участие международных военно-морских учениях. Здесь уже поджидал своего командующего покинувший австрийские воды раньше «Адмирал Макаров», вместе с канонерской лодкой «Хивинец» отрабатывавший стрельбы по неподвижным щитам. Интересный момент: во время этих стрельб в качестве плутонговых командиров у пушек стояли гардемарины.

После учений отряд направился было в Неаполь, но заход в итальянские воды оказался сорван: город был на карантине. Холера! Причем портовые власти почему-то не разослали предупреждение об эпидемии по телеграфу, как полагается. И если бы не флагманский «Цесаревич», получивший накануне от русского консула радиотелеграфное сообщение, эскадра узнала бы о карантине по факту прибытия…