Сергей Алексеев - Великая Екатерина. Рассказы о русской императрице Екатерине II

– Спасибо, батюшка.

Начал священник церковную службу. Да всё так хорошо отслужил, так зычно пропел и отмахал кадилом, что даже Екатерина II сказала:

– Спасибо, батюшка. Давно такой красоты не видела.

Уехала Екатерина II. Стали другие священники ругать отца Василия:

– Эх ты! Поприветствовать матушку государыню не смог.

– Церковь подвёл Православную.

И приближённые, которые сопровождали Екатерину II, стали ругать священника:

– Священник – шляпа!

– Священник – каша!

– Испортил встречу твою, государыня.

– Не испортил, не испортил, – прервала их Екатерина II. – Молодец! Вот как отлично провёл церковную службу. А то, что растерялся, бывает. – И добавила: – Да разве главное в том, чтобы человек был речист? Поклон наш тому, кто дело умело делает.

Жил у Екатерины II говорящий попугай. Звали его Василий. Умел произносить три слова: «дурак», «мошенник» и «вор».

Забавляло это Екатерину. Сообразила она, что попугай, знающий такие слова, может быть ей полезным.

Немало, особенно в начале царствования, окружало Екатерину и дураков, и воров, и мошенников. Многие из них были люди известные, именитые, больших чинов и из высшей знати.

Разобралась вскоре Екатерина, кто из них дурак, кто мошенник, кто вор. Однако прямо об этом сказать знатным людям в лицо было ей неудобно. Вот тут и помогал Василий.

Был у императрицы как-то на приёме камергер Пирогов-Коврижкин. Долго какими-то пустяками морочил ей голову.

Слушала, слушала Екатерина II. А потом приказала слуге принести клетку с Василием.

Увидел клетку Пирогов-Коврижкин, подошёл к попугаю:

– Ах, какой милый, какой хороший!

Посмотрел Василий на камергера – и вдруг:

– Дурак! Дурак! Дурак!

Смутился Пирогов-Коврижкин. Понять не может: кто дурак? Попугай дурак или он, Коврижкин?

– Фи, как нехорошо, – пристыдила попугая Екатерина II. А сама одобрительно Василию подмигнула.

Ушёл Пирогов-Коврижкин. Видимо, понял, в чём дело. Не ходил он с той поры больше к Екатерине II. Не приставал, не мучил вопросами глупыми.

Пришёл как-то к ней важный чиновник Кол-Закомельский. Был он чиновником дельным, но и плутом изрядным.

Пыталась Екатерина не раз уличить его в каком-то недобром деле. Однако очень ловко всегда выворачивался Кол-Закомельский.

Неудобно Екатерине II прямо сказать, что чиновник – мошенник. Приказала она слуге принести клетку с попугаем.

Прибыл Василий. Посмотрел на Закомельского – и вдруг:

– Мошенник! Мошенник! Мошенник!

Остолбенел чиновник. Как же говорящую птицу понять? Кто же мошенник? Это он, Закомельский? Был Кол-Закомельский неглуп. Сообразил он, что неспроста оказался рядом с Екатериной II говорящий попугай. Сказал:

– Прости, матушка, понял.

Был приглашён к императрице как-то генерал Обозин-Атакин.

Был он генерал не строевой, не боевой, а генерал по хозяйственной части. Ведал разными поставками для армии. Ходили слухи, что генерал Обозин-Атакин не только плут и обманщик, но и самый настоящий вор.

Приказала Екатерина II вызвать к себе генерала. Принесли и Василия.

Увидел генерал попугая:

– Ах, какой милый! Ах, какой хороший!

Посмотрел на генерала Василий. Раскрыл свой клюв:

– Вор! Вор! Вор!

Даже от клетки отскочил генерал. Эх ты, дрянная птица!

Бедой закончилась для вора-генерала встреча с императрицей. Приказала Екатерина II уволить его из армии. За воровство отдали генерала под суд.

Многим царским сановникам попортил кровь екатерининский попугай.

Желают всякие высокопоставленные плуты и жулики царскому любимцу:

– Скорее бы ты сдох!

Ждут.

Однако попугай – птица живучая. Не собирается помирать Василий.

С чиновником Зямушкиным случилась большая беда. Служил он государственным регистратором. Проходили через его руки разные важные бумаги, подписанные Екатериной II. Раскладывал он эти бумаги по различным папкам или отправлял по указанным адресам.

Был он человек исполнительный, аккуратный. Начальство его ценило. И вдруг…

– И как же это случилось… – не находит себе места Зямушкин. – И как Господь не удержал? Болван я. Болван!

А случилось вот что. Перебирал как-то Зямушкин на своём рабочем столе бумаги. Нужные откладывал в сторону. Ненужные рвал. И вот среди тех бумаг, которые Зямушкин порвал, обнаружил он вдруг бумагу за подписью Екатерины II. Какой-то новый её указ.

Спохватился Зямушкин, да поздно. От указа остались одни клочки. Даже подпись Екатерины была разорвана.