Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

Они проехали Труро и с триумфом вернулись в Фалмут, Клоуэнс сидела верхом на Неро и вела в поводу наемную лошадь. Даже если он переплатил, думала она, это ведь его деньги, полученные в результате предприимчивости, так пусть хоть порадуется! Как радовался, когда подарил мне ожерелье. А Эндрю — дом. Надеюсь, у него и впрямь так много денег, как он утверждает. Надеюсь и молюсь, что он знает, когда надо остановиться.

Помолвка Певуна и Кэти проходила не совсем традиционно.

Во-первых, они не смотрели друг на друга как обычно смотрят жених с невестой. Певун не отводил недоуменного и счастливого взгляда от Кэти — находился на седьмом небе, если не на восьмом, но взгляд никогда не опускался ниже ее лица. Он стал бдительным и научился правильно понимать написанные на ее лице нюансы настроения, либо не сулившие ему ничего хорошего, либо (весьма редко) выражавшие симпатию или одобрение. Его взгляд никогда не опускался ниже ее подбородка, поскольку и так без лишних слов знал: все, что ниже подбородка, не для него. Об этой территории и подумать немыслимо.

Она же, хотя и частенько с ним разговаривала, всегда опускала глаза, будто пытаясь меньше стыдиться такой партии. Встречаться с его восхищенным взглядом — значит наладить контакт, чего, разумеется, допускать нельзя. Она зашла к нему в дом, побродила там, высказала замечания, дала пару советов, с которыми Певун с готовностью согласился. Напоследок она обнаружила, что в доме только четыре кошака. Том, блохастый полосатый кот, в начале года угодил в силок, так что остались только Полосатик, Рыжик, Чернышка и Беляк. И даже такого количества для нее было много, но Певун их так нежно любил, что Кэти решила смириться. Суровый кошачий мир Грамблера все равно вскорости унесет одного за другим, главное — не привечать новеньких.

Певун словно видел прекрасный сон, трудился каждую свободную минуту, когда мог сбежать из Плейс-хауса, покрывал крышу соломой, отмыл вонючие рыболовные снасти, повесил на заднюю дверь замок, чтобы запирать ее как следует, починил разбитые окна и каминную решетку, вычистил отхожие места и выложил к ним каменную дорожку через пыльный двор. В радостном волнении он старался не ходить на цыпочках и следил, чтобы голос не давал петуха.

Как-то раз, когда он пытался починить ножку стола, его навестил старший брат Джон. Пришел узнать, что происходит. Оба не отличались болтливостью и после односложных ворчливых приветствий Джон плюнул на пол, засунул руки в верхние карманы штанов и уставился на попытки Певуна вернуть столу былую устойчивость.

— Когда ты женишься? — спросил Джон.

— Не знаю.

— Я слыхал разговоры, что первого октября.

— Может быть.

— Чего Кэти говорит?

— Может быть. — Певун перестал коситься на стол. — Ага, вроде того. Как скажет Кэти.

— А ты знаешь, что она выходит замуж за тебя потому, что вынуждена?

— Вроде того.

— И тебе все равно, что ты станешь папашей ребенка Сола Гривса?

— Дак это ж ребенок Кэти. Уж это точно.

— Ага, точно. А чего говорит Мастак?

— Не спрашивал.

— Ну да, не спрашивал. Знаю я, что бы он сказал. Что мол, ты не в себе, когда дело касается Кэти. О тебе она переживает не больше, чем за ведро ячменя. Это ж по расчету. Вот из-за чего, Певун. Это просто голый расчет.

Певун вскинул голову:

— Да?

— Ага. Еще он бы сказал, что дом-то принадлежит нам троим. И ежели ты собираешься жить тут с ней и ее ребенком, то надо бы платить нам арендную плату.

— Чего?

Джон Томас повторил сказанное, зная, что до Певуна не дошло. В итоге Певун сказал:

— Поговори лучше с Кэти.

— Ага, я тоже об этом думал. С ней переговорить. Вот уж она устроит тебе выволочку, точно тебе говорю. Жаль мне тебя, Певун. Очень жаль.

— Да? — улыбнулся Певун. — А мне себя не жаль.

Спустя несколько недель шепотки и хихиканье поутихли, и народ начал привыкать к этой парочке. Певун, пусть и крепкий малый, но мягкотелый и очень ранимый. Кэти — крепкая девушка, вовсе не мягкотелая, и обладала грозной репутацией. Народ не смеялся над ней в открытую, а что болтают за спиной, ее мало волновало. Да еще давняя связь с Полдарками. Брат Кэти — капитан подземных работ на шахтах Уил-Грейс и Уил-Лежер. Много лет назад ее мать долгое время работала у Полдарков, как и отец. Ее дед, Заки Мартин, уже несколько лет инвалид, был правой рукой капитана Полдарка в ранние беспокойные годы и по-прежнему жил в Меллине, недалеко от Нампары. Дядя и тетя ее возраста работали в Нампаре, в доме и на ферме.