Валерий Лаврусь - Очень странная история

В ресторане я был впервые. Олицетворял он собой то, как, надо полагать, современные декораторы и дизайнеры представляют себе ресторан начала девятнадцатого века: задрапированные бордовой тканью стены; столы и стулья с резными ножками; настольные лампы с ножкой в виде крылатых богинь победы; тяжёлые шторы; антикварный комод у стены, на котором уютно расположился бюст Узурпатора 1в треуголке; над комодом на стене два пистолета, надо полагать, символизируют дуэльную пару; и везде — портреты, бюсты, барельефы Поэта, картины и фигуры героев его сказок и поэм. Всё напоминает о Великом!

Метрдотель отвёл меня к столику у окна, которое выходило на реку Мойку. Я сел и, пока не подошёл официант, стал глазеть в окно — грустный вид: речка, покрытая белёсым мутным льдом и грязным снегом, вороны на снегу, беспризорные голуби… Пока я рассматривал ворон, официант принёс меню и винную карту.

Минут пять я перебирал страницы, думая, что бы себе заказать такого этакого? Есть не хотелось совершенно. Зато хотелось праздника… и чего-нибудь вкусненького. Из буйного разнообразия десертов я в конце концов выбрал пирожное бланманже на миндальном молоке с малиновым кули и свежими ягодами, кофе эспрессо и пятьдесят грамм коньяка «Бисквит». Нравится мне грешному коньяк этот, хорошо подходит к десертам, он и сам несколько сладковат и ароматен, но без приторности всех этих… «Хеннесси». К коньяку я взял пачку сигарилл, вишнёвого «Капитана Блэка». Гулять — так гулять!

Дожидаясь заказа, я взялся рассматривать ресторан, больше уделяя внимание посетителям. Действительно, основными гостями тут были иностранцы, причём непонятно, откуда же они знают наше культовое русское кафе, хотя… о чём я? В любом путеводителе, скорее всего, написано: «Обязательно на Невском проспекте посетите знаменитое „Литературное кафе“. Памятное место для всех россиян, именно оттуда Великий Пушкин уехал на дуэль, на Чёрную речку, где его и ба-бах! убили. (Интересно, многие из них знают про Пушкина?) Только в этом кафе вы сможете попробовать блюда настоящей русской кухни». Да, наверное, так и написано. Вот они и пришли… пробовать…

Долго рассматривать иностранцев мне не пришлось, принесли заказ, и я, бережно распаковав книгу, пригубив коньяка, отхлебнув кофе, закурил «Капитана Блэка» и погрузился в мир «Французских хроник»…

Что, собственно, я знал про «Большие Французские хроники»? Летописный свод истории французской монархии, составленный монахами аббатств Флёри и Сен-Дени по заказам самих монархов и охватывающий период от… троянцев (французские короли мнили себя потомками троянцев) до XV века включительно. Этакие «Повести временных лет» на французский лад. На свете сохранилось около 700 различных копий «Хроник». Наиболее известные из них — рукописные: «Экземпляр Карла VI»; «Экземпляр Карла VII», иллюстрированный миниатюрами великого Жана Фуке 2; и «Экземпляр Филиппа Доброго, герцога Бургундского», иллюстрированный Мармионом. Первые два хранятся в собрании Национальной библиотеки Франции, а последний, тот, который Филиппа Доброго, — в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. О том, как этот экземпляр туда попал, можно написать целую детективную повесть, да нет! целый роман, ибо без женщин там не обошлось.

Оригиналы «Хроник» никогда и нигде не были доступны простым смертным 3. Но копии или вот такие работы, как исследование госпожи Черновой, перепадали любителям.

Пока я увлечённо рассматривал книгу, зажжённая сигарета в пепельнице, куда её положил сразу и забыл, дотлела, и я, решив подкурить новую, стал шарить вслепую по столу, на ощупь ища пачку. Не найдя, я поднял глаза и вздрогнул. Напротив в кресле сидел и загадочно улыбался мужчина лет пятидесяти. Был он горбонос, с седой волнистой шевелюрой, выпуклыми карими глазами, одет был в какую-то мягкую старомодную одежду: халат — не халат, и при этом с шейным платком. Руки незнакомца были скрещены на груди, ноги расслабленно вытянуты, обуви его я не видел, но возникало стойкое ощущение, что пришёл он сюда прямо в тапочках, в турецких тапочках с загнутыми носами.

— Месье интересуется французской историей? — мягко грассируя, полюбопытствовал горбоносый.

— Месье интересуется русской историей… — я взял сигаретную пачку и протянул незнакомцу. Тот аккуратно подцепил сигарету, покрутил между пальцами, задумчиво понюхал, но курить явно не собирался.

— Однако месье читает книгу по французской истории…