Анна Фуксон: Артистическая фотография. Санкт Петербург. 1912

После того, как Наташа стала кандидатом наук и получила постоянную работу, ее ненавистница – «женщина в цепях» – не могла вредить ей всерьез. Но она продолжала возглавлять английскую секцию еще несколько лет, и вполне была в состоянии отравлять жизнь многим подчиненным, пока ее не «ушли» на пенсию. К сожалению, в ее руках было слишком много рычагов власти для совершения мелких и крупных злодеяний. Дело в том, что их институт обучал не только ленинградских студентов, но и студентов крупных промышленных предприятий пригородов, включая учебные филиалы Колпино, Выборга, Сестрорецка, Тихвина, и т. д. Понятно, что Наташа беспрекословно ездила и в Сестрорецк, и в Колпино, и куда пошлют.

При этом «любимчики» начальницы работали в центре города, в удобных для транспорта учебных центрах. Когда наступал сессионный период, Наташу посылали по всему огромному Северо-Западу России: в плохо оборудованные центры Удомли, Костомукши, Кандалакши, и тому подобное. Условия жизни в этих центрах были тяжелые не только из-за климата, но и из-за высокого уровня преступности. Преподавательницы ездили туда парами: по одной от английской и немецкой секции, и неоднократно им приходилось по ночам держать оборону своей жалкой комнатушки в так называемой «гостинице» от других командировочных. Хорошо, что хотя бы после вечерних занятий их взрослые студенты толпой провожали своих учительниц до входной двери, иначе не вернуться бы им домой целыми и невредимыми.

У этих поездок было только одно преимущество: Наташа ездила в эти отдаленные и неудобные с бытовой точки зрения города с приятными ей людьми из немецкой секции – такими же изгоями, как она сама, и там они «охотились» за редкими книгами, которые было невозможно купить в Ленинграде. В этих городах, без привычной еды, в неудобных бытовых условиях заболевала то одна, то другая. Только взаимовыручка и вовремя данная таблетка или привезенная с собой маленькая электрогрелка помогали встать с постели к вечеру. Они с трудом собирали себя «по ложке» и проводили урок перед студентами, как ни в чем не бывало. По возвращении в «гостиницу» силы снова покидали больную, она валилась на постель и получала от напарницы чашку горячего чаю, приготовленного с помощью кипятильника – такая жизнь приводила к зарождению крепчайших дружб. Этого начальница, конечно, не планировала, это был «побочный продукт» ее затей.

Скорее всего, у «женщины с цепями» не было никаких серьезных оснований так ненавидеть Наташу. Логичнее предположить, что это была биологическая ненависть к евреям, смешанная со страхом потерять свою должность. Но она была плохим психологом – Наташа не была опасна для нее, она совершенно не стремилась к высоким должностям, больше всего ей нравилось преподавание и научная работа. Она хорошо работала в группе, была творческим, инициативным исполнителем, и не хотела никем руководить. Но только когда начальница ушла на пенсию, Наташа смогла спокойно вздохнуть и начать мирно работать. Она даже получила повышение по службе: через несколько лет ее кандидатуру выдвинули на должность старшего преподавателя, а еще через некоторое время – на должность доцента. Однако это произошло безо всяких усилий с ее стороны. Это было решение заведующего кафедрой, который тоже чувствовал себя намного свободнее в проведении кадровой политики.

И тогда произошло чудо – Наташу пригласили на ее предыдущее место работы – в тот институт, в котором она когда-то начинала свой преподавательский путь!

Это началось так: Наташе позвонила ее близкая подруга Галочка (теперь уже для всех Галина Никитична), которая продолжала все эти годы работать на старом месте и тоже значительно поднялась по карьерной лестнице, только во французской секции, и сообщила, что новая заведующая кафедрой ищет доцента с английским языком. Как водится, слухами полнится земля, и начальница слышала, что ее подчиненная дружит с Наташей и не откажется послужить парламентером в первоначальных переговорах. Наташа, которая с таким трудом получила свое штатное место, боялась всяческих перемен и не знала, как прореагировать на подобное предложение. А более всего она боялась уйти с одного, уже насиженного, места работы и не быть принятой на другое – все же она была дочерью своей матери и хорошо усвоила, что от добра добра не ищут.

Однако через некоторое время ей позвонила уже сама заведующая кафедрой и вполне серьезно предложила перейти с одной кафедры на другую даже без потери одного дня стажа. Тогда что-то сдвинулось в заторможенном сознании Наташи, и она стала думать о преимуществах работы на новом – старом месте. Оно находилось в получасе медленной ходьбы от дома по зеленому парку, не требовало командировок в опасные места, работа была утренняя, дневная, или вечерняя, а не только вечерняя, старые друзья в обоих местах работы оставались с ней. И что самое главное – хорошо зная заранее Наташины имя, отчество и фамилию, за ее прием на работу никто не требовал ни станков и никакого другого оборудования, ее приглашали как специалиста с двадцатилетним опытом работы. И она согласилась.